Смута в душе, это она не давала покоя. Заключительная фаза в руках другого человека, который уже завтра — нет, уже сегодня — расставит все точки над "i".., выписанными другой рукой.

Приоритет.

Высший приоритет.

Пауза. Затяжная. Постовой идет к машине медленно, но не вальяжно, как российский гаишник. Он бросает взгляд на малиновое зарево, полыхающее на юго-западе, трогает рацию у плеча и надеется услышать хоть какое-то объяснение. Связывает ли пожар в городе с этой «Газелью»?.. Фантастика… Сергей Марковцев перегрузился подозрениями.

И он не стал дожидаться постового. Взведя курок пистолета, он вышел из машины и пошел навстречу. Чтобы, как в «Пиратах Карибского моря», бросить ему в лицо: «Долго шел!»

Дернув головой, Марк нажал на спусковой крючок.

Сместил ствол в сторону и положил второго жандарма.

Круто развернулся и пошел назад. И словно не слышал, как застучали в застекленную будку автоматные пули.

Как приглушенно вскрикнул Иваненко, раненный в руку шальной пулей…

Шальная пуля… Не золотая или серебряная, а только шальная пуля была способна нанести Сергею Иваненко хоть какой-то вред.

«Вертушка» подходила к порту, не меняя скорости и высоты полета. Вибрация от ревущих двигателей и редуктора передавалась бойцам. И вертолет, и те, кто находился на борту, пересекли невидимый горизонт, за которым — радиосвязь с диверсионной группой Марка.

Долгожданная. Еще и потому, что связи пока не было. Снова ждать и содрогаться под металлический аккомпанемент лопастей, которые сумасшедшим миксером взбивали чужое пространство; еще немного, и в таком же сепаратном режиме «восьмой» начнет вспушивать море и пыль над спящим пригородом Латакии.

Уже видно порт, огни на причалах, прожектора над режимной зоной. Уже слышно пилоту, который сбросил скорость и начал снижаться, первое предостережение с командного пункта сирийских ПВО:

— Борт 1620, борт 1620, вы изменили скоростной режим полета, курс и высоту. Немедленно восстановите параметры.

И отчетливо представил, как за несколько мгновений до этого оператор командного пункта, глядя на экран радара, докладывал командиру: «Борт 1620 приближается к нам со стороны ливанской границы. Высота.., скорость.., направление…»

Идет согласно плану, который поступил на командные пункты сирийских ПВО почти сутки назад.

— Говорит борт 1620. Неполадки в двигателе, запрашиваю разрешение на вынужденную посадку.

Связь на международном диапазоне отличная — кажется, можно расслышать возбужденное дыхание оператора, бросающего взгляд то на экран радара, то на защитные колпачки тумблеров пуска ракет.

Кажется, что слышен очередной доклад оператора:

«На борту 1620 неполадки в двигателе, борт запрашивает вынужденную посадку».

"Но почему только после нашего предупреждения?

Немедленно восстановить параметры полета!"

— Борт номер 1620, вы нарушаете международное право. Восстановите режимы полета! В противном случае мы откроем огонь всеми батареями.

— Говорит борт 1620. Повторяю: запрашиваю разрешение на вынужденную посадку.

«Первая батарея готова… Полная боевая готовность».

— Борт 1620, отвечайте!