— ¿Dónde está el señor Echols?[25]

— No sé. Se fué.[26]

— ¿Él murió?[27]

— Нет, сэр. Насколько я знаю, нет.

Старик закрыл глаза и опять открыл. Он лежал, опираясь на подушку так, что его шея слегка скривилась. Возникало впечатление, будто на кровать его грубо швырнули. В неверном свете по его глазам было ничего не понять. Казалось, он водит ими по комнате, рассматривая тени.

— Conocemos por lo largo de las sombras que tardío es el día,[28] — сказал он.

Потом он сказал, что люди думают, будто в такой час предвестия особенно заметны, но это совершенно не так.

— Я взял одну бутылочку с надписью «Смесь номер семь», — сказал мальчик. — И еще одну, на которой ничего не написано.

— La matriz,[29] — сказал старик.

Мальчик ждал, что старик продолжит, но тот не продолжил. Помолчав, мальчик спросил его, из чего эта смесь состоит, но старик лишь с сомнением скривил тонкие губы. Он по-прежнему держал мальчика за руку. Посидели. Мальчик готов был уже задать очередной вопрос, но старик заговорил вновь. Он сказал, что состав этой смеси поди еще определи. Формула должна быть у каждого охотника своя. Сказал, что правильно назвать составляющие — это еще полдела: это не гарантия того, что смесь будет работать. Кроме того, по его мнению, нужный запах можно брать только от волчицы во время гона. Мальчик сказал, что волк, о котором он говорил, — это как раз волчица, и спросил, надо ли ему учитывать это обстоятельство, придумывая, как ее ловить, на что старик только и сказал, что волков тут больше нет вообще.

— Ella vino de Mexico,[30] — сказал мальчик.

Тот вроде и не слышит. Сказал лишь, что Эколс уже всех волков выловил.

— El señor Sanders те dice que el señor Echols es medio lobo el mismo. Me dice que el conocelo que sabe el lobo antes de que lo sepa el lobo.[31]

Но старик сказал, что ни один человек не может знать того, что знает волк.

Солнце стояло низко на западе, и свет от окна лежал в воздухе, как бы не падая, протянутый от стены до стены. Как будто в этом месте воздух сделался электризован. Помолчав, старик повторил:

— El lobo es una cosa incognoscible, — сказал он. — Lo que se tiene en la trampa no es mas que dientes y forro. El lobo propio no se puede conocer. Lobo o lo que sabe el lobo. Tan como preguntar lo que saben las piedras. Los arboles. El mundo.[32]

Речь утомила старика, его дыхание вновь стало хриплым. Он тихо кашлянул и затих. Но вскоре вновь заговорил.

— El cazador, el lobo, — просипел старик. — Cazador. ¿Me entiendes?[33]

Мальчик не знал, понимает он или нет. Заговорив снова, старик сказал, что охотник — это не то, что о нем думают люди. Люди думают, будто кровь убитых не имеет значения, тогда как волки понимают, что это не так. Старик сказал, что волк — это существо очень высокого порядка и что он знает то, чего не знают люди: что в мире нет иного порядка, кроме того, который привносит в него смерть. Потом сказал, что люди, хотя и пьют кровь Господа, не понимают серьезности того, что сами делают. Люди, мол, только силятся быть мудрыми, но не понимают, как этого достичь. У них между обрядами и реальными делами лежит пропасть шириной в целый мир, и в этом мире проносятся ураганы, на ветру гнутся деревья и мечутся звери, которых Господь сотворил, чтобы они ходили своими тропами, а люди всего этого не видят. Они видят деяния собственных рук или то, чему придумали названия, и хвастают этим друг перед другом, но мир остается для них невидимым.