– Этого мало. Он не любит меня. И я уверена, что у него может быть много сыновей, тогда как я, возможно, рожу ему дочь.

– Упрямица! – с упреком произнесла Игрения.

– Возможно, я больше похожа на шотландцев, чем думаю сама, – ответила Кристина. – Я устала сносить унижения. Мне было сказано, что по прошествии определенного срока я смогу сама выбрать свою судьбу. Я просто подожду, а когда наступит время, приму решение.

– Тебе долго придется ждать в этой комнате, – заметила Игрения.

Кристина, помолчав, ответила:

– Могло быть хуже. Спасибо, что ты раздумала запирать меня в темнице.

– Признаюсь, я была готова подвергнуть тебя заточению в темнице, но меня отговорили.

– Неужели?

– Сырость и холод могли бы плохо повлиять на твое здоровье и на здоровье ребенка.

– А-а, понимаю.

– Я хотела бы, чтобы все было по-другому.

– Я тоже.

Игрения встала и вышла.

А Кристина подумала, что ей, наверное, трудно будет вынести долгие дни заточения.

Возле большого шатра Роберта Брюса стояла взволнованная женщина. Она едва осмеливалась верить тому, что за ней послал сам король.

В шатре окончательно утверждался план следующего этапа боевых действий. Часть войска уже отбыла к месту назначения. Она знала, что большой контингент был направлен в Стерлинг, а прочим предстояло сопровождать короля в другом направлении.

Наконец позвали ее. Она привыкла поддерживать в хорошем состоянии то немногое, чем одарила ее природа. Она знала, что ее густые и мягкие волосы красивы, и всегда тщательно расчесывала их и не прятала под головным убором. Однако соблазнительнее всего были ее формы и походка. И теперь, когда пришла ее очередь предстать перед монархом, она постаралась в полной мере воспользоваться и тем и другим.

Ее ждало разочарование: король складывал развернутые на столе карты и едва взглянул на нее.

– Вы посылали за мной, сир? – спросила женщина, скромно опустив глаза.

– Ты женщина, которую зовут Изольда? – отрывисто спросил король.

Похоже, он был раздражен.

– Да.

– Тебе запрещается следовать за армией, – коротко сказал он.

– Позвольте, сир! Я была прачкой с тех пор, как разрушили мой дом в Перте. Я жила там с больным престарелым отцом, который умер после штурма.

Отец Изольды действительно умер. Однажды старый дуралей выпил лишнего и свалился в реку. Он, конечно, по-своему любил ее, но, по правде говоря, без него ей стало легче жить. Тем не менее, Изольда изобразила на лице печаль, рассчитывая вызвать жалость к девушке, которая, оставшись без отца, без крыши над головой, пытается прожить, следуя за армией и обстирывая воинов.

– Твое присутствие в качестве маркитантки больше нежелательно, – повторил король. – До меня дошли слухи, что ты вызвала раздоры в лагере и что из-за твоего длинного языка чуть не убили друг друга двое мужчин. Несколько человек слышали, как ты рассказывала графу Стивену о совращении и страданиях его сестры, после чего он бросился с мечом на сэра Джеймса Грэма. Один из них вполне мог бы быть убит. Я не могу терять людей по женской глупости. Поэтому ты должна покинуть лагерь. Я прикажу сопроводить тебя в какую-нибудь южную деревню, а ты можешь пересечь границу и поселиться на территории англичан. Они не причинят тебе вреда, если только их не возглавляет человек, настроенный любой ценой продолжать кровопролитие.