А он и без того, как обычно, выдается суматошным.
Когда в начале пятого раздается тихий стук, еще до того, как дверь открывается, догадываюсь, что Натка скребется.
— Там… Секретаря нет на месте. Я подумала…
— Входи.
Пробирается нерешительно. Оглядываясь по сторонам, не решается садиться, пока не указываю ей на кресло.
Походу набираю юриста:
— Костя, подходи, — отключаясь, задерживаю на Тате взгляд. — Как дела? Нормально?
— Угу, — растирает переносицу, словно спрятаться надеется.
Видимо, неловко ей на нейтральной территории встречаться. Привыкла к домашней обстановке. Тут-то мы, будто чужие.
— Чай, кофе будешь?
— Можно, — и плечами пожимает.
— Так что? Чай или кофе?
— Давай кофе.
Когда выглядываю в приемную, чтобы проверить, вернулась ли Алла Дмитриевна, подходит Костя.
Пока ждем кофе, представляю его по всем регалиям, чтобы в дальнейшем не стопориться на этом моменте. Он-то в курсе, кто такая Стародубцева и зачем она здесь.
— Все готово?
— Да, как и договаривались, Андрей Николаевич.
В свое кресло не возвращаюсь. Сажусь ближе к ним. Напротив Таты. Костя сбоку от девчонки, бумаги подсовывает и уже вовсю «семерки плетет[1]».
— Наталья Степановна, у вас с Андреем Николаевичем существует устная договоренность, которую нужно оформить юридически. Я подготовил документы, все ваши права соблюдены. Требуется лишь подпись в трех местах. Здесь… и…
— А что именно тут сказано? — щеки Татки моментально ярко-красным цветом наливаются. Придерживая пальцами уголок договора, не дает Косте пододвинуть его к себе. — Зачем? Все и так нормально.
— Это договор купли-продажи на квартиру в районе Первой речки, — вступаю я.
— А я при чем? — находит в документе свое имя. — Зачем?
— Просто подпиши.
— Ты можешь объяснить, что это такое?
— Моя часть договора. Договора, который был озвучен в Москве, — взглядом даю понять, что ей же выгоднее не развивать тему.
Но она, вероятно, настроена «кусаться».
— Так мало? — жалит ехидно.
— Это не все.
— Что еще? Машина? Полцарства?
— Полцарства, — с самым серьезным видом киваю.
Даю знак, чтобы вновь Костя подключался.
— Андрей Николаевич передает вам сорок девять процентов акций «Север-Лес». Безвозмездно. И, естественно, по взаимному согласию сторон. От вас требуется лишь подпись. Здесь, — указывает на нужное поле.
Однако Стародубцева в его сторону даже не смотрит. Пребывая в полном шоке, меня глазами терзает.
— Что за… Это шутка? Андрей? — шумно вздыхает. Заламывая пальцы, голосом слабость выказывает. — А остальное? Пятьдесят один процент?
— Остаются у меня.
— Ты с ума сошел? Это же… Чистое безумие!
Кому-то другому я бы сказал, форменный идиотизм. Но сейчас этот договор касается меня и Стародубцевой. А по ней у меня все решения приняты.
— Я обдумал твое условие. Свою цену выставил. Твой ход, — намеренно не оттеняю голос лишними тонами. Максимально хладнокровно изъясняюсь, словно обыденную сделку заключаем. Хочу, чтобы моя уверенность ей передалась. Ва-банк иду, конечно. И ее на то же подбиваю. — Или дашь заднюю? Нехорошо, Натали.
Срабатывает. Порывисто черкает подпись на всех бумагах, которые ей оперативно подсовывает Костя. Лишь откладывая ручку, поймав мою ухмылку, будто опомнившись, сдавленно интересуется: