Король, поддерживая меня под локоть, повел к столу. Свеча разгорелась сильнее, и я смогла различить фигуры двух мужчин, молча стоявших среди мерцающих теней. Я вздрогнула при виде их, а рука короля крепко сжала мой локоть.

Это были граф Сен-Жермен и мэтр Раймон. Они стояли рядом на расстоянии шести футов от стола. Раймон не подавал виду, что знаком со мной. Он был спокоен, лишь время от времени поводил вокруг темными лягушачьими глазами.

Глаза графа расширились от удивления, и он злобно уставился на меня. Он был одет, как всегда, великолепно и, как всегда, во все светлое. Камзол из белого плотного атласа и кремовые кюлоты. Ворот и манжеты расшиты жемчугом, сверкающим в тусклом свете. Но если не принимать во внимание портняжное искусство, можно было сказать, что граф выглядит неважно: лицо напряженное, кружева, украшающие его одежду, поникли, а ворот взмок от пота. Раймон же, напротив, выглядел умиротворенным, он стоял, спрятав руки в просторные рукава своей потертой сутаны, широкое плоское лицо было невозмутимо.

– Эти два человека обвиняются, мадам, – произнес Людовик, указывая на мэтра Раймона и графа. – Они обвиняются в чародействе, колдовстве, использовании разумных знаний в колдовских целях.

Голос короля был холодным и мрачным.

– Такие занятия процветали во времена правления моего деда. Но мы не потерпим подобной дикости.

Король указал перстом на одну из фигур в капюшонах, перед которой на столе лежала стопка бумаг.

– Читайте обвинение, – приказал он.

Человек в капюшоне покорно поднялся с места и начал читать бесстрастным угрюмым тоном:

– Обвиняются в содомии, убиении невинных, профанации священных ритуалов церковной службы и осквернении святого алтаря.

У меня мелькнула догадка: то, что проделал со мной в «Обители ангелов» Раймон, благополучно меня исцелив, при желании вполне можно квалифицировать именно как осквернение священных установлений, и я порадовалась, что никто этого не видел.

Я услышала имя дю Карафура и подавила внезапно охватившее меня волнение. Что же говорил по этому поводу пастор Лоран? Колдун дю Карафур был сожжен в Париже всего лишь двадцать лет назад за совершение тех самых обрядов, о которых речь шла сейчас, – «за то, что был связан с демонами и злыми силами тьмы, за то, что насылал на людей болезни и смерть». Я бросила быстрый взгляд на графа, но лицо его оставалось непроницаемым.

Мэтр Раймон держался совершенно спокойно; серебристые пряди волос ниспадали на плечи; казалось, что он слушает не приговор, а нечто совершенно иное, скажем пение дрозда в кустах. Я видела каббалистические знаки, изображенные на стенах его кабинета, но никак не могла ассоциировать этого человека, практикующего лекаря и аптекаря, со списком прочитанных здесь злодейств.

Наконец чтение обвинительного акта было завершено. Человек в капюшоне по знаку короля сел.

– Было проведено тщательное расследование, – сказал король, обращаясь ко мне. – Собрано множество доказательств, опрошены свидетели, и стало ясно, – он бросил холодный взгляд в сторону обвиняемых, – что эти двое занимались изучением древних философов и прорицанием, основываясь на положении небесных тел. И все же… – Он пожал плечами. – Сами по себе эти действия еще не являются преступлением. Мне объяснили, что они не противоречат учению церкви. Даже благословенный святой Августин пытался проникнуть в тайны астрологии.