Бывают такие моменты, когда даже прожженные атеисты взывают к богу, потому как иной надежды попросту нет. Вот и сейчас слишком уж много разного негатива свалилось в одну кучу, чтобы от всего этого отмахиваться.

И куда его черти несут? А главное, объяснил бы кто, что с ним творится? Только полный придурок будет желать шторма, покидая надежную стоянку на утлом суденышке. Но Борис ловил себя на том, что, с одной стороны, откровенно боится возможного шторма, а с другой – жаждет его и уж точно ни в коем случае не отвернет.

С выходом в море ничего не изменилось. Пасмурное небо, полный штиль и бодро рассекающий водную гладь «Садко». Имя катеру Борис дал буквально вчера, выведя его на борту славянской вязью. В принципе, в этом нет никакой необходимости, в документах значится паровой катер и указаны его размерения. Все. До более детального документирования столь незначительной собственности дело еще не дошло, а потому и название суденышка – дело сугубо личное, не регламентируемое никакими правилами.

Мыс Ленуа находился в пяти милях от города. Не морских – французских, а они побольше будут на четыреста метров. Уже с полвека на морских просторах де факто победила английская система мер. Бог весть, как лаймам удалось этого добиться. Возможно, причина в том, что они всегда имели самый многочисленный флот, а еще благодаря налаженному выпуску навигационных приборов и принадлежностей – развитую и точную картографию. Как бы то ни было, наряду с национальными мерами длины все активно пользуются и британскими, как и их картами.

По морю до точки придется проделать не меньше десяти миль. На этот раз – морских. С учетом экономичной скорости катера в восемь узлов расчетное время прибытия – через час с четвертью. Но скорее всего, дольше. Торопиться даже с учетом портящейся погоды – причин никаких. Правильно сказал Поль: забьются в бухточку да переждут напасть. Знает Борис нужное место, благо покатался вдоль берега.

Он был уже в паре миль от мыса и даже начал изучать его в трубу, дабы приметить девушку, как вдруг услышал выстрел. А наведя оптику, заметил и дымок, плавно поднимающийся в небо при полном безветрии. Следом – еще один. Еще. Перестрелка вспыхнула, как тот самый порох, разом превратившись в частую трескотню.

Алина Витальевна заняла позицию как раз на самом мысу – эдаком клине, вдающемся в море метров на двести. Со своей позиции она имела возможность простреливать пространство перед собой, ровное и открытое, как стол. Борису сейчас не видно, но, опять же, он там бывал. Кроме того, она могла вести огонь и по узким полоскам пляжа, с обеих сторон подбирающимся к вершине.

Из-за высокого берега нападающих Измайлову видно не было. Но никаких сомнений, что они наступали. Уж больно скорую стрельбу вела Бочкарева. Винчестер. Никакое другое оружие не способно предоставить подобную скорострельность, правда, при наличии удобной позиции. Скоба Генри для комфортной перезарядки требует простора.

Борис увеличил подачу топлива на форсунки и одновременно с этим переместил вентиль подачи пара в положение «полный ход». «Садко» ощутимо начал прибавлять в скорости. Вода звонче заструилась вдоль бортов. Н-да. Укрыться в уютной бухточке уже не получится.