Она вытянула к нему руки и потрясла кистями. Совсем как в первую их ночь. От воспоминания по телу пробежала волна возбуждения. Впрочем, скорее приятного воспоминания, потому что дружок на этот раз остался нем.

– Елизавета Петровна…

– Лиза. Забыл?

– Отчего же, помню. Так вот, Елизавета Петровна, я понимаю, зачем вам нужна вся эта игра. Боитесь, что Екатерина Георгиевна слишком уж увлечется мною. Ну а то, что она мне не безразлична, вы и так поняли, потому и стараетесь вбить между нами клин. Какая женщина простит то, что ей предпочли другую? При этом сами рискуете впасть в немилость. Возможно, делаете ставку не на боярышню, а на ее родителей или же уверены, что в результате сумеете убедить ее в том, что это я негодяй, и перенаправите ее неприязнь на меня. В прошлый раз у вас почти получилось. Почти – потому что по прошествии времени она все же перестала на меня сердиться. Теперь потребовалась следующая доза.

– О чем ты, мальчик мой? Я просто соскучилась. Забыл? Ведь это именно ты сорвал мой цветок невинности, – изобразила она искреннее удивление и обиду.

– Ну да. Как же. Той невинности-то и было разве только физиология. Кстати, достижения современной медицины вполне позволяют восстановить эту потерю. Но это так. Только ради констатации факта, – жестом останавливая волну возмущения, продолжил он. – Я хотел сказать о другом. Мне понятно, зачем это нужно вам. И мало того, я где-то даже одобряю ваши действия. Признаться, мне бы тоже не хотелось дурить голову Екатерине Георгиевне. Даже больше скажу. У меня уже лежит в кармане билет на завтрашний пароход.

– И к чему тогда было предлагать пикник и охоту? Мальчишка, которого отправил за тобой Антон, сообщил, что ты для начала посетил администрацию губернатора. А значит, однозначно приобрел лицензию.

– Каюсь. Выпалил под влиянием момента. Не стоило. Но что сделано, то сделано.

– Значит, будем выправлять ситуацию, – приблизившись к нему на пару шагов, многозначительно произнесла она.

– Елизавета Петровна, мне неприятно сознавать, что Екатерина Георгиевна будет обо мне плохо думать, – отступая, с виноватой улыбкой произнес он. – Но я понимаю и принимаю необходимость этого. Не хотелось бы усложнять жизнь девушке. К тому же это всего лишь увлечение молодости, которое пройдет, оставив лишь приятные воспоминания о былых чувствах. Но ведь для этого совсем не обязательно доводить дело до конца. Достаточно сделать вид, что было. Вот и все.

– И в чем разница, Боренька? Она ведь все одно будет на тебя сердита.

– Просто я буду знать, что это не так.

– Ох, Боренька. Ну а мне-то это зачем? Ладно еще выдержать волну неприязни, зная, за что. А так-то. – Она шаловливо улыбнулась, вновь подступаясь к нему.

– Не я это затеял, – обходя ее, произнес он. – Чаю?

– Боря, нельзя обижать женщину.

– Мне ли этого не знать, Елизавета Петровна.

– Боря, а тебе точно девятнадцать? Вот так смотрю на тебя, смотрю, больше и быть не может, потому как мальчишка во всем. Но порой из-за этого облика выглядывает взрослый и умудренный годами мужчина.

– Считаете, что во мне есть двойное дно?