— Детка.

Сильные руки обняли, согрели, утешили мгновенно. Я прислонилась головой к плечу Даниеля и почувствовала такое облегчение, что разрыдалась. Бесценное и ранее незнакомое ощущение спокойствия, полной защищенности даже огорошило меня поначалу. А потом будто солнышко расцвело внутри — теплое, нежное, ласковое. И я спросила доверчиво:

— Ты ведь поможешь мне?

— Я пообещал, значит, помогу.

Голос Даниеля был твердым и уверенным. И я поверила. А потом он отстранил меня и спросил с хитринкой:

— Ты, кажется, искала что-то в запретном лесу?

— А как ты догадался?

— Академия, первый курс, профессор Манчини со своей докторской по велету Селейну!

— фыркнул Даниель. — Все это мы уже проходили.

— Ты знаешь, где захоронен велет Селейн?

— Знаю, но не скажу. Но покажу другое захоронение. И еще одну штучку.

Покажи, — легко согласилась я.

Он взял меня за руку и повел между крестов к опушке. Только бы не очередное чудовище! А все остальное, думаю, я перенесу!

Когда мы миновали самое густое скопление крестов, Даниель прикрыл мне ладонью глаза:

— Не подсматривай, детка!

— Что за секреты такие? — попыталась было возмутиться я, но мой некромант был непреклонен:

— Секреты не секреты, но не смотри раньше времени!

Со вздохом я подчинилась. Причин не доверять Даниелю у меня нет. Тем более, что в его голосе улыбка, а это означает, что сюрприз приятный.

Он и правда оказался неопасным. Но весьма странным.

На самой опушке темного антрацитового леса лежал небольшой, с арбуз, камень, поросший сизым мхом. Из него торчал кинжал. Узкий, ржавый, с рукоятью из кости животного, в которую были вделаны три зеленовато-голубых камня в форме капель.

Камни сразу привлекли мое внимание, и я протянула руку к кинжалу:

— Боже, какой он красивый! Можно?

— Нужно, — усмехнулся Даниель.

Пальцами я приласкала рукоять, соединив воображаемой линией все три камня, ладонью обняла их, с усилием вытащила ржавое лезвие из трещины в камне. Даниель издал какой-то непонятный звук, а я, наоборот, проглотила все слова, держа на весу воссиявший ярким светом, сотканным из множества искр, кинжал. Камни тоже вспыхнули, согрев мне руку, и медленно погасли. Лезвие кинжала словно само очистилось от налета веков и стало таким же блестящим, как и в день его ковки. Уже один этот факт можно считать чудом чудным, но Даниель медленно хлопнул в ладоши три раза, аплодируя, и сказал:

— Я знал, я так и знал, что ты сможешь это сделать!

— А что я сделала? — испугалась, едва не выронив кинжал. Даниель рассмеялся:

— Ничего особенного, просто вынула из камня трехтысячелетний стилет, который принадлежал… угадай кому?

Мне стало страшно. Если я произнесу это имя, все станет реальным и настоящим. Может быть, лучше не надо? Может быть, это просто клинок, попавший в камень случайно?

— Эммер, — все же выдохнула я и приоткрыла ладонь, рассматривая камни, потемневшие и ставшие цвета морской волны.

— Да, детка. Он ждал свою наследницу почти сто пятьдесят поколений.

— Как получилось, что кинжал оказался в камне? И почему ты так взволнован?

Даниель прислонился к дереву и принялся рассматривать свои безупречные ногти на правой руке. Наверное, чтобы успокоиться и не показывать волнение. Почему кинжал Эммер так поразил его, ведь Даниель знал об этом артефакте? Я снова сжала рукоять и опробовала оружие. Нет, конечно, мне ни разу не приходилось применять его, но держать в руке и не взмахнуть пару раз, будто передо мной воображаемый враг — это невозможно!