Меня стало напрягать. Достала из сумки выписку из больницы.

— Вот, — помахала перед носом у Авроры, — вот запись из отделения гинекологии, а вот заключение из кабинета УЗИ. Два плода, видите? Тут написано, если не верите глазам, это разнояйцевые близнецы. Они как разные детки, просто родившиеся в одно время. Могут быть две девочки, могут два мальчика, а могут мальчик и девочка. Мне кажется, что так и будет. Я даже имена придумала, Артем и Алиса. У вас же в семье все на «А», и даже отчества. Но если Артуру не понравится, можно будет, конечно, по-другому назвать, он же отец, он имеет право…

— Прекрати, — Аврора начала хватать ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег моря, — прекрати называть моего сына отцом своих…

Она не договорила, но это слово зависло и отчетливо зазвенело в воздухе. Я поверить не могла!

— Как вы можете? — пораженно смотрела на поджатые губы. — Это же ваши внуки!

— Внуки? — визгливо вскинулась Аврора и даже оглянулась опасливо. — Ты в своем уме, милочка, какие еще внуки?

— Ваши, — смело ответила я, — дети вашего сына. Если вы его мать, то они ваши внуки, нравится вам это или нет. Я вам чужая, согласна, так я и не навязываюсь.

— И что же ты делаешь? — надменно посмотрела она на меня. — Мне кажется, ты как раз для этого и приехала. Поплакать перед моим сыном, пристыдить его и заставить обманом на себе жениться.

— Жениться? — я даже попятилась. — Да с чего вы взяли? Я просто считаю, что Артур имеет право знать о детях, тем более, о двоих. И мне кажется, это ему решать, что делать дальше.

— Какая продуманная и ушлая девица, — прищурила Тагаева глаза, щедро опушенные накладными ресницами. — И ты будешь рассказывать, что не соблазняла намеренно моего сына, чтобы теперь прийти сюда, обвинять его и заявлять о своих правах? Ты еще скажи, что он тебя изнасиловал!

— Я никого не соблазняла, — сказала я твердо, — но и винить я никого не собираюсь. Меня никто не насиловал, все было по обоюдному согласию. Мы замерзли, Артур предложил согреться, я согласилась.

Было странно говорить все это, глядя в глаза матери Артура, но и молчать я тоже не могла.

— Тебе бы все равно никто не поверил, — Аврора не сдержала пренебрежительных ноток. — Мало ли с кем ты там кувыркалась на этом вашем… судне!

И тогда мне стало очень обидно.

— Я ни с кем… Артур поверит! У меня до него никого не было! Он у меня первый, потому я и уверена, что он отец моих детей, — сказала и сразу пожалела.

— И ты считаешь, что в его глазах это добавит плюсов? — процедила Тагаева. — Девственница, раздвигающая ноги перед незнакомым мужчиной, даже не видя его лица? Серьезно? Ты серьезно думаешь, что Артуру нужны дети от какой-то подзаборной шалавы?

Я беспомощно глотала слезы и не знала, что ответить. Я ведь и сама так думала, но одно дело я, а другое дело, когда на тебя смотрят с презрением и бросают в лицо такие слова.

Мне не надо было сюда приезжать, не надо было разговаривать с матерью Артура, надо было найти его или дождаться. Да хоть под забором сесть и ждать.

— Я ничего у вас не прошу, — сказала я, вытирая слезы, которые уже текли по щекам. — Я лишь хочу, чтобы Артур знал о детях. Может, он решит принять участие в их жизни. А если захочет помочь, я буду благодарна, потому что учусь, и у меня тетя…