– Разрешите войти, сеньор Микаэль? – В дверь бочком зашел мастер Лучано и низко поклонился. Симпатичный брюнет лет тридцати пяти, он, несмотря на свое мещанское происхождение, с дворянами-заказчиками всегда общался чуть ли не на равных, кланялся с чувством собственного достоинства, а сейчас выглядел нерешительно и растерянно.
– Слушаю вас, мастер, присаживайтесь, пожалуйста. – Встал из-за стола, чем проявил уважение, и указал на кресло напротив.
– У меня неприятности, сеньор, два моих рабочих в прошлое воскресенье утонули, а один вчера сорвался со скалы и расшибся насмерть. У нас раньше никогда такого не было, люди волнуются, а сто тридцать человек уже закончили работы и ждут расчета. Их можно отпускать домой. Что вы скажете, сеньор?
О том, что трое проблемных работяг, которые были возмутителями спокойствия в своих коллективах, неожиданно погибли, мне Антон доложил. К сожалению, все они являлись неплохими каменщиками, но такова их судьба, душевное состояние оставшихся двух с половиной сотен (с учетом вновь прибывших плотников, отделочников и краснодеревщиков) имела более весомое значение.
– Сожалею о случившемся, мастер. Что же касается оплаты выполненных работ, то произвести полный расчет готов сегодня же, даже оплатить авансом отделочные и столярные работы.
– Прекрасно! Благодарю вас, сеньор. – Лучано слегка расслабился. – А корабль в Малагу когда планируете отправить?
– Зачем?
– Ну как же, – он опять напрягся, – каменщиков уже можно отпустить домой…
– Каменщиков? – переспросил я и отрицательно покачал головой. – У меня для вас есть другая работа, вы отправитесь в Африку.
– Я так и знал, – тихо прошептал Лучано, опустил плечи и, позабыв о правилах этикета, откинулся на спинку кресла. Затем ухмыльнулся и с иронией спросил: – Вы как нас, продадите или для себя рабами оставите? И зачем о деньгах сказали?
– Я всегда держу слово, и деньги вы получите все, до последнего реала. Вы, мастер, управляете солидной компанией рабочих, а большинство из них – далеко не агнцы. Следовательно, человек вы деятельный, разумный и здравомыслящий, поэтому буду предельно откровенен. Отпустить вас в метрополию не могу, вы слишком многое увидели и услышали, не правда ли? – При этих моих словах Лучано задумчиво кивнул. – Пойдут ненужные слухи, кое-что станет достоянием общественности, а это в обязательном порядке приведет к непредсказуемым последствиям, дисбалансу различных политических сил и большой крови. Для меня и моих людей подобное положение дел ближайшие полтора-два десятилетия жизненно противопоказано и совершенно недопустимо.
– И что же ожидает меня и моих людей? – Его левая щека стала нервно подрагивать.
– Всех вас, сеньор Лучано Пирелли, ожидают интереснейшая работа, достойное положение в обществе и безбедная жизнь.
– Простите, но я не сеньор. – Он посмотрел на меня с недоумением и недоверием.
– Обычно моими вассалами становятся воины православного вероисповедания, но лично для вас сделаю исключение. Одарю участком по соседству со своим дворцом, выделю в пожизненное владение землю и помогу организовать очень прибыльное дело, которое позволит вам лет через двадцать войти в сотню богатейших людей Европы.