– Все так просто? Лишь опубликовали декларацию?

– Их поддерживало большинство населения, – объяснил Джаред. – Королеву посадили под арест в дворцовом квартале и подняли американский флаг. – Он вздохнул. – Это был печальный день для всех людей, у которых еще оставалась гордость.

– Ты ведь ей симпатизировал?

– Возможно, она превысила свои полномочия, но для меня все равно остается королевой. Какая ирония судьбы – ведь прошло немногим более ста лет, как Гавайи были открыты чужеземцами. И за такое короткое время наша культура была потеряна для других цивилизаций.

– Может, еще не полностью потеряна.

– Может, и так. – Джаред не стал спорить, потом, поднявшись, напряженно посмотрел на нее. – Ты не спрашиваешь, почему я здесь.

Коринн отвернулась.

– Откровенно говоря, страшусь узнать.

Было видно, как он огорчился.

– Тебе не нужно бояться меня.

– Разве?

Задумчиво глянув на нее, Джаред пересел к ней на софу.

– Ты боишься, что я приехал забрать у тебя Майкла?

– Да, – шепотом ответила она.

– И из-за этого не рассказала мне правду о нем?

– Да. – Широко открытыми глазами она посмотрела на него. – Так ты из-за этого здесь? Если из-за этого, то я не отдам тебе моего сына. Тебе потребуется сначала убить меня.

– Это наш сын, – мягко поправил он ее. – И я никогда не заберу Майкла у его матери.

Глаза у нее округлились.

– Ты это серьезно?

– Да. – Джаред подвинулся ближе, но она робко отодвинулась от него. Он вздохнул. – У меня в кармане лежит письмо от твоего отца.

Коринн молчала в нетерпеливом ожидании. Он продолжил:

– Письмо пришло через несколько дней после твоего отъезда с Гавайев. Это был ответ на мое письмо, в котором… я спрашивал его о Майкле. Он мне все объяснил.

– У него не было права! – возмутилась Коринн.

– Ты тогда уже все сказала мне сама, – тихо напомнил он.

– Да, но только ты в ответ не произнес ни слова! И в тот последний день тоже ничего не сказал!

– Мне нужно было свыкнуться с этой мыслью, – солгал Джаред.

Он не собирался рассказывать ей о своих подозрениях насчет Дрейтона. Ей совершенно ни к чему знать, насколько по-дурацки он может иногда себя вести.

– Это был шок – узнать, что у меня есть сын, – продолжал Джаред. – И что ты скрыла это от меня.

– Джаред, я…

– Нет-нет, я понимаю, почему ты так поступила. Мне помогло письмо твоего отца, а еще я много узнал от доктора Брайсона.

Вспыхнув, Коринн обвела взглядом комнату, не в силах встретиться глазами с Джаредом.

– Ты не понимаешь, как я ненавидела тебя тогда. Ненависть к тебе стала каким-то наваждением, иначе я не смогла бы сделать все то, что сделала.

– Я знаю. Мною точно так же владела ненависть к твоему отцу. Надеюсь, этот урок пошел нам на пользу. Я больше ни в чем не виню твоего отца и обязательно скажу ему об этом, раз уж довелось сюда приехать. Теперь я знаю, до каких жестоких поступков может довести людей ненависть.

– О чем ты говоришь, Джаред?

Он взял ее за руку.

– Я знаю, что ты ненавидела меня, когда уезжала, а может, ненавидишь и сейчас. Но я собираюсь сделать все, чтобы ты полюбила меня, пусть даже этому мне придется посвятить остаток жизни.