– Я назвал ее шлюхой, – резко ответил детектив, выключая мотор и вынимая ключ из замка зажигания. – Кажется, именно так принято называть женщин, которые путаются одновременно с двумя мужчинами, планомерно разрушая жизнь обоих.
В полицейском авто повисла гробовая тишина.
Билл с ненавистью смотрел в лицо Фрэнка, пока тот с холодным равнодушием изучал глазами темные окна лечебницы. В какой-то момент я уже решил, что стычки не избежать, однако неожиданно Миллер вздохнул, нарушив затянувшуюся паузу.
– Если тебя так интересует, кто на самом деле виноват во всех несчастиях, заполонивших этот проклятый городок, – произнес он. – То я скажу тебе так, как есть. Если бы не твоя малютка-жена, мальчик был бы сейчас жив. Доктор Вайнс не был бы вынужден хоронить одного жителя Блэк Вудс за другим, а доисторический озлобленный дух продолжал бы мирно дремать где-то среди елей.
Я обернулся, готовясь схватить разъяренного Уайтингса за шиворот и не дать тому обрушить кулаки на болтливого напарника, но с изумлением осознал, что тот и не думает чинить расправу над Миллером. Он лишь молча глядел в бледное лицо детектива, сжав губы так сильно, что от них отхлынула кровь.
– Если бы не твоя шлюха-женушка, – продолжил Фрэнк после секундных раздумий. – Ты сейчас вполне мог бы счастливо жить с кем-нибудь в красивом и чистом доме, а не коротать дни в полном одиночестве в окружении дешевого пойла, которым исправно заливаешься каждый вечер. Ты мог бы растить родных детей и целовать на ночь женщину, которая отвечала бы тебе взаимностью, а не укладывалась в твою постель из чувства жалости. А шерифу не пришлось бы вытаскивать из расселины в лесу труп собственного сына, даже не догадываясь об этом. Вот как выходит на самом деле, Уайтингс. Твоя маленькая женщина стала причиной всеобщих больших проблем.
– Миллер, нельзя винить во всем Лилиан, – возразил я, убедившись, что оцепеневший на заднем сидении Билл и не помышляет о драке. – Ты не можешь знать, что она чувствовала, не видишь всей ситуации в целом.
– Неужели? – он уперся в мое лицо блестящими зрачками. – Я прекрасно вижу, что двигало действиями Лаффера и даже могу подыскать объяснение поступкам реднека, провонявшего весь салон несвежим виски. Не так уж сложно превратиться в чудовище, когда вся твоя жизнь летит к чертям, и все вокруг оказывается сплошной ложью.
Он вдруг умолк и отвел взгляд в сторону.
И тогда я с запозданием осознал, что все это время он злился совсем не из-за Лилиан Уайтингс и того кошмара, что происходит в Блэк Вудс. Старые шрамы в его душе, давно покрытые пылью, внезапно вновь заныли, напомнив о своем существовании.
– Ты ведь говоришь о своей матери, верно? – я посмотрел в его напряженное лицо. – Тебя до сих пор терзает то, что произошло много лет назад.
– А тебя нет? – фыркнул он, и его рот исказила кривая усмешка. – Не ты ли еще недавно жалел этого пьянчугу, вспоминая о том, как сам тяжело переживал предательство?
Я вздохнул, потер пекущие от усталости веки, откинулся на спинку сидения и проговорил:
– Знаешь, продавщица была права, Миллер.