Была бы за нами хоть одна центурия, думал Ромул, мы изрубили бы их в капусту. А сейчас оставалось только надеяться на то, что Тарквиний появится не раньше и не позже, чем нужно, и им удастся скрыться в темноте. Надежда на это была очень хрупкой.

Как два мстительных призрака, они приближались к оставшемуся без охраны входу в храм Митры.

До сих пор им удавалось остаться незамеченными.

Крики ужаса раздались с новой силой — это последние парфяне поняли, что их ничто не спасет.

Когда до дыры в земле оставалось всего несколько шагов, Ромулу начало казаться, что их затея может осуществиться. Но в этот момент какой-то худощавый скиф, который, склонившись над лежавшим ничком парфянином, вытирал клинок меча о его одежду, поднял голову. Увидев еще двоих врагов, он молча открыл и закрыл рот, а потом что-то громко крикнул и кинулся на них. За ним последовали сразу девять человек, некоторые из них на бегу убирали оружие в ножны и доставали из колчанов луки.

— Ищи Тарквиния, — выкрикнул Ромул, когда они, спотыкаясь, не без труда остановились около входа. Я их задержу.

Не раздумывая, Бренн кинул свои копья под ноги Ромулу, выдернул из земли оставленный возле входа в святилище факел и, громко топая, устремился вниз.

— Я скоро! — крикнул он на бегу.

— Если тебя убьют, то и мне не жить! — бросил ему вслед Ромул.

С угрюмой решимостью он закрыл левый глаз, прицелился и с изяществом, выработанным несколькими годами непрерывных упражнений, метнул первое копье по невысокой пологой дуге. Оно угодило точно в грудь бежавшему первым скифу, пробило кольчугу и глубоко вонзилось в тело. Скиф рухнул как подкошенный.

Но его товарищи даже не замедлили шага.

Второе копье Ромула попало в живот коренастому скифу. Он тоже навсегда вышел из игры. Третье прошло мимо цели, а четвертое проткнуло горло воину с длинной черной бородой. Поняв, что этого противника следует принимать всерьез, трое скифов остановились и взялись за луки. А четверо остальных прибавили ходу.

«Семеро собачьих детей, — мрачно думал Ромул. В его сердце схлестнулись между собой ярость и страх. — Да еще и стрелы ядовитые. Положеньице… Что же делать?»

И вдруг он вспомнил слова Котты, который был его наставником в лудус: «Если выхода нет, навяжи противнику сражение, пока он этого не ожидает и не готов. Воспользуйся преимуществом внезапности». Ничего другого сейчас он все равно придумать не мог, а ни Бренн, ни Тарквиний не показывались.

Издав дикий вопль, Ромул устремился вперед.

Скифы лишь ухмыльнулись его безрассудству. Еще один глупец, с которым они разделаются, как и с остальными.

Поравнявшись с первым врагом, Ромул толкнул его металлической бляхой щита и мгновенно пустил в ход гладиус. Все получилось так, как он задумал. Быстро отвернувшись от еще не успевшего упасть противника, он услышал, как стрела ударила в скутум. За ней тотчас последовала вторая. К счастью, шелк вновь подтвердил свою пользу — ни одна стрела не пробила щит. Третья просвистела возле уха. Сознавая, что до следующих выстрелов у него есть несколько мгновений, Ромул посмотрел поверх железной оправы щита. Два скифа были уже рядом. Последний отстал на несколько шагов, а еще трое с луками готовились вновь натянуть тетивы.