— Рассчитывайте на меня, ваше превосходительство, — поспешил заверить влиятельную персону в своей лояльности Вальс. — Всегда и везде.

«Везде» вылилось в назначение на пост коменданта, но только не чудесной Национальной библиотеки, куда он стремился, а печально известной тюрьмы для особо опасных преступников на скалистом холме, парившем над Барселоной. Список родственников и протеже, которых требовалось пристроить на престижные должности, оказался слишком длинным и пространным, и Вальс, несмотря на все приложенные усилия, значился в его последней трети.

— Наберитесь терпения, Вальс. Ваш труд оценят по заслугам.

Так Маурисио Вальс получил первый урок, осваивая сложное национальное искусство маневрировать, карабкаясь вверх по ступеням карьерной лестницы вслед за сменой политического режима. К вершине рвались как соратники победителей, так и перебежчики из вражеского стана; счет их шел на тысячи, так что конкуренция возникла жесточайшая.

Таким было начало пути коменданта, во всяком случае, согласно местному преданию, которое сложилось на основе догадок, непроверенных подозрений и замшелых слухов. Изрядная доля слухов получила огласку и достигла ушей заключенных вследствие недостойного поведения прежнего коменданта, смещенного с поста всего через две недели после назначения, чтобы освободить место для Вальса. Естественно, бывший комендант всеми фибрами души ненавидел выскочку, похитившего у него должность, за которую он сражался всю войну. У опального начальника отсутствовали родственные связи, а на биографии лежало несмываемое пятно. Однажды его застукали в тот деликатный момент, когда он, напившись до положения риз, отпускал шуточки насчет генералиссимуса всея Испании и его поразительного сходства с Пепито Грильо. Прежде чем в его гроб заколотили последний гвоздь, сослав помощником коменданта тюрьмы в Сеуту, он успел как следует приложить соперника, раскрывая подноготную дона Маурисио Вальса всем, кто не отказывался послушать.

Не подлежал, однако, сомнению факт, что к Вальсу разрешалось обращаться не иначе как «господин комендант». По официальной версии, принадлежавшей самому дону Маурисио, он являлся признанным корифеем национальной литературы и культуры, обладателем высокоразвитого интеллекта и потрясающей эрудиции, приобретенной в результате многолетнего обучения в Париже. Вальс не уставал повторять, что его амбиции простираются далеко за рамки нынешней временной службы в государственном исправительном секторе, ибо перед ним стоит задача с помощью избранного круга интеллектуальной элиты нести просвещение в народные массы обескровленной Испании и научить их думать.

Речи Вальса, которые он с завидным упорством публиковал в национальной прессе, нередко содержали длинные цитаты из философских трудов, эпических произведений и статей по педагогике и были посвящены вопросам литературы, философии и необходимости возрождения культуры мысли на Западе. Если заключенные устраивали ему овацию после завершения очередной поучительной лекции, господин комендант делал великодушный жест, и арестанты получали возможность разделить между собой сигареты, свечи и другие предметы роскоши — иными словами, все, что еще оставалось от посылок родственников. Самое ценное из них предварительно забирали тюремщики; обычно они уносили вещи к себе домой, но иногда продавали небольшую часть заключенным, которым из передач в любом случае доставалось с гулькин нос.