— Хорошая мысль. Но где мы устроим этого клерка? В комнату, где все наши досье, уже и кошку не просунешь. Хотя одну-то, пожалуй, как-нибудь еще можно бы втиснуть, освежевав предварительно, если, конечно, она дастся. Понадобится письменный стол. И пишущая машинка — теперь все ею пользуются.

— Да… Похоже, мистер Гарланд, потребуется расширить помещение.

— Забавно. Я как раз думал об этом минуту тому назад. Но сейчас мне нужно уйти. Если мисс Локхарт придет, поговорите с ней об этом. И передайте ей привет от меня.

Он зашел к себе, надел пальто и успел на ближайший поезд до Стритхема.

Нелли Бад кормила своих кошек. Каждая из них, объясняла она Фредерику, есть реинкарнация какого-либо египетского фараона. Сама же миссис Бад была точно такая же земная, какою он ее запомнил: глубокое декольте, сияющие глаза, искренний восторг перед тем, что она, без сомнения, именовала его мужественным видом.

Фредерик решил с самого начала быть откровенным.

— Миссис Бад, — сказал он, как только они расположились на уютном диванчике в гостиной, — в тот вечер я пришел на сеанс в Стритхеме и сфотографировал вас. Что вы там делали в темноте, меня ни в малой степени не интересует, и если ваши друзья столь легковерны, чтобы попасться на эту удочку, это их дело. Но вот вам премилая фотография: здесь лежит фальшивая рука, здесь проволочка, прикрепленная к бубну, а вот ваша правая нога — не смею сказать, что она вытворяет… Короче говоря, миссис Бад, я вас шантажирую.

Она бросила на него шаловливый взгляд.

— Ах, да ну вас! — воскликнула она. В ее интонациях слышался легкий северный акцент, но ланкаширский или йоркширский, он не мог бы сказать: они были сглаженные, рафинированные и при этом театральные. — Такой очаровательный молодой человек, как вы! Вам нет нужды меня шантажировать, моя прелесть, просто спросите по-хорошему. Чего вы хотите?

— Вот и прекрасно. Да я, по правде сказать, и не собирался. Меня интересует то, что вы сказали в состоянии транса — настоящего транса. Вы можете вспомнить, что это было?

Она помолчала. В глазах ее мелькнуло беспокойство, но тут же они вновь засияли.

— Господи, — сказала она, — вот вы о чем! О моих видениях? Со мной такое случается уже много лет. Это и подтолкнуло меня к играм в медиумов — это и Джосая, он был моим мужем, да упокоит его Господь. Он был фокусник, понимаете? Он научил меня разным трюкам, которые поражают людей. Словом, когда дело доходит до бубна и пожатия рук в темноте, тут у Нелли Бад немного равных, хотя мне и не следовало бы так говорить.

— Восхитительно! Однако вы бесподобны и в умении уйти от вопроса, миссис Бад. Так что вы скажете об этих ваших видениях?

— По правде сказать, мой милый, я сама не знаю, в чем тут дело. Я просто уплываю куда-то, словно в обмороке, а через минуту-другую прихожу в себя, но что я говорила, не помню. А почему вы спрашиваете?

Фредерик почувствовал, что она ему нравится. Он решил открыть ей еще кое-что.

— Вы знаете мистера Беллмана?

Она покачала головой:

— Никогда о нем не слышала.

— А о компании «Полярная звезда»?

— Боюсь, совершенно ничего, мой миленький.