Стала ли лучше жизнь рабочих «Полярной звезды»? Стала ли она лучше по сравнению с тем временем, когда они производили локомотивы? Конечно, да. Пойдите, загляните в их дома. Побывайте в школах. Осмотрите больницу, которую мы только что построили. Побывайте на футбольном матче, обратите внимание на спортивные площадки, которые мы обустроили. Они живут в достатке, здоровы, счастливы. Они не знают, почему это произошло, но вы и я знаем. Когда окончательно прекратятся войны, когда во всем мире воцарится мир, они тоже не будут знать почему; они отнесут это на счет успешного образования, эволюции человеческого мозга или улучшения экономической системы; объяснят тем, что люди стали чаще посещать церкви, или что улучшилось снабжение. Но мы будем знать правду. Мы будем знать: реальное объяснение в том, что создано оружие, слишком ужасное, чтобы его можно было использовать. Но что за важность, если они и не будут этого знать? Пусть пользуются выгодами, остальное не имеет значения.

Салли сидела неподвижно, склонив голову. Все это пролетало мимо нее.

— Чего вы хотите? — спросила она.

— О, я хочу власти, могущества, — сказал он. — Власть — это очень интересно. Рассказать вам по чему? Потому что она бесконечно изменчива. Вы берете деньги, что есть власть финансовая, и с их помощью используете людей — мускульную силу, — чтобы построить себе завод, на этом заводе вы жжете уголь, то есть создаете силу тепла, и превращаете воду в пар, затем вводите пар в цилиндры машины и превращаете его в механическую силу, и с помощью этой механической силы вы создаете еще больше машин, затем продаете их и опять получаете финансовую власть. Или берете ваши паровые машины и строите дамбу, чтобы преградить путь излишкам воды, потом конструируете трубы и вентили и пускаете эту воду под большим напором по трубам и вращаете динамо, и таким образом превращаете власть денег в силу воды, которая преобразуется в электрическую силу… и так ваша сила, ваша власть преображаются и преображаются бесконечно. Конечно, есть для этого другое слово — энергия. Один английский поэт — так мне Уиндлсхэм говорит, у меня нет времени наслаждаться поэзией, — один английский поэт написал: «Энергия есть вечное блаженство». [11] Я не мог бы выразить это лучше. Наверно, для того и нужны поэты.

Салли не могла придумать, как ответить. Она знала какою-то отстраненной частью себя, что он глубоко неправ, что есть аргументы, которые опровергнут все, что он говорил, но понимала, что сейчас ей ни за что их не вспомнить. Он был так силен, а она так устала. Ее качнуло, но она выпрямилась, заставила себя поднять голову и посмотреть ему в глаза.

— Вы ошибаетесь, — сказала она чуть слышно. — Относительно людей. Я знаю, что они говорят. Они ненавидят паровое оружие, эти ваши рабочие. Они знают, что это такое, и проклинают его. Вы держите все в тайне, потому что боитесь людского суда — это единственная причина. Вы знаете, британцы воспротивятся, когда узнают все и ясно увидят, для чего оно — это оружие тиранов, оружие трусов. Вы неверно о нас судите, мистер Беллман. Вы недооцениваете ваших рабочих и недооцениваете меня.