Он снова застонал, мечась на сиденье, чуть ли не теряя сознания от муки. Он поднес трясущейся рукой фляжку, уже почти пустую, к губам, потом рухнул на пол, отчего терпеливая лошадь дернула поводья. Дождь уже лил как из ведра. Макиннон рукавом отер пот со лба Джима, но он этого не заметил.

— Помоги мне выйти, — пробормотал он. — Она решилась на что-то такое… мне это не нравится. Ну-ка, дядя, подойди и ты, подай нам руку…

Беллман бережно придерживал рукой дождевик на плечах Салли, в другой руке держал зонт над ними обоими; они торопливо шли по гравиевой дорожке к ярко освещенному зданию, где находился паровой агрегат — скорострельное оружие. Он уже отдал приказ осветить весь сектор, и теперь каждый фонарь желто светился в сетке тумана и дождя.

Строение называлось Депо № 1. Она видела, еще в устье долины, что оно стоит в отдалении от остальных заводских помещений, и теперь им пришлось пересечь просторную площадку, покрытую мокрым гравием; пока они добрались до стены и под ее прикрытием поспешили к воротам, дождь припустил вовсю. Сторож, предупрежденный об их появлении, уже открыл огромную створу, откатившуюся на роликах, и сразу их обдало теплом и светом.

— Отпустите людей на полчаса, — сказал Беллман старшему рабочему, который вышел их встретить. — Пускай сходят в лавку и подкрепятся; это дополнительный перерыв; за котлом прослежу сам. Я хочу ради моей гостьи, чтобы здесь никого больше не было.

Салли стояла с ним рядом, пока рабочие откладывали инструменты и выходили. Кое-кто взглянул на нее с любопытством, другие не подняли глаз ни на нее, ни на Беллмана. Она заметила их молчаливую сдержанность по отношению к Беллману, но не сразу поняла, что это значило, пока не догадалась: это был страх.

Когда вышел последний из них, и огромная створа откатилась назад, на свое место, он помог Салли подняться на платформу, с которой было видно все помещение, повернулся к ней и сказал:

— Мое королевство, Салли.

«Королевство» выглядело обычным паровозным депо. Вдоль него проложены были три пары железнодорожных рельсов, и на каждой стоял с виду обычный товарный вагон — все три вагона находились на разной стадии сборки. Тому, что сто ял на дальней колее, еще только предстояло стать вагоном, на рельсах была лишь его ходовая часть, но Салли обратила внимание на тяжелую железную раму — это на ней будут установлены топка, котел и, как она догадывалась, механизм для ведения огня. Средний вагон был почти готов, кроме обшивки: это было невероятно сложное переплетение бесконечных труб, проникнуть в которое было трудно глазу, с передвижным краном на кран-балке.

Третий смертоносный вагон был в полной готовности. Он стоял перед ними на рельсах, ярко освещенный прожекторами; Салли заглянула внутрь через заднее окошко — совсем такое же, как в обычном товарном вагоне со сторожем, — и увидела в середине вагона огонь. Снаружи здесь все было обыкновенно: дощатые стенки без окон, железная крыша. На крыше, посредине, приземистая маленькая труба, увенчанная колпачком. Не обычным было только несметное число крошечных отверстий в боковых стенках, именно так и рассказывал Фредерику Генри Уотермен: крошечные черные точки, рядами, во всю длину стен, — с платформы они казались заклепками или головками гвоздей.