Оторвавшись от дерева, он заставил себя успокоиться, дыша медленно и в заученном ритме. Дождался, когда прекратится дрожь, а лицо и тело перестанут выдавать волнение. Не сложнее, чем на работе! И забыть, забыть об этом!

Из-под двери мастерской пробивался свет. Лучано еще раз прогнал по кругу несколько глубоких вдохов и выдохов, негромко стукнул.

— Входи, мальчик мой, — откликнулся мастер.

Он стоял у рабочего стола, разливая по стеклянным баночкам готовый крем, самый обычный, насколько мог судить Лучано. Значит, завтра нужно будет отнести заказ в лавку. Самый обычный заказ в самую обычную парфюмерную лавку. Очень дорогую, кстати. У мастера Ларци прекрасная репутация! А еще пополнить запасы свежей печенки и продуктов. И кое-какие свои дела завершить.

— У тебя неладно на сердце, мальчик, — мягко сказал Ларци, когда Лучано по неизменному обычаю встал на колени и поцеловал ему руку. — Что-то случилось? Ты ведь ходил к друзьям.

— Почти к друзьям, — скованно улыбнулся Лучано, пряча большую тревогу за малой, как сам Ларци его когда-то и научил. — У Фелипе новый напарник…

Ларци выслушал его внимательно, как и всегда. Тонко усмехнулся при рассказе о зелье, временно лишающем голоса. Впрочем, вполне одобрительно.

— И что тебя тревожит? — уточнил он, рассеянно гладя прыгнувшего на колени Аконита, что до этого спал в корзине под столом. — Ты поступил верно.

— Я не хочу, чтобы Витторио работал с Фелипе. Он может решить, что это Фелипе его сдал мне. Попробует отомстить. А Фелипе — хороший правильный Шип. Еще лет пять, и его можно ставить старшим над дюжиной. Или даже звать в младшие мастера.

— Дело только в этом?

Мастер приподнял бровь.

— Да, — кивнул Лучано, поглубже заталкивая острый стыд за обман. — Только в этом. Фелипе мне нравится, — отмерил он еще одну дозу правды, как действенный, но опасный ингредиент в зелье. — Он умен, верен и может быть полезным. Жаль, если его погубит глупец-напарник.

— Жаль, — кивнул мастер, все так же гладя кота. — Верные люди тебе пригодятся. Хорошо. Витторио переведут. И примерно накажут с учетом того, что уже сделал ты. Наглость не следует спускать. А у меня для тебя новость, мальчик мой.

Он улыбнулся, и у Лучано тревога кольнула сердце ледяной иглой. Он принялся собирать баночки с кремом в особую коробку, но так, чтобы мастер видел его внимание и чуточку нетерпения. Немного помедлив, Ларци снова одобрительно кивнул.

— Ты едешь в Дорвенант, — сказал он с теплой гордостью, которой в другой момент Лучано обрадовался бы, как милости самой Претемнейшей. — Именно ты. Самый молодой из младших мастеров. И когда ты справишься со всеми поручениями ее величества Беатрис, уже никто не сможет сказать, что я неправильно выбрал ученика и слишком много ему позволяю.

— Ее величество Беатрис… — протянул Лучано, старательно блестя глазами и заставляя уголки губ дрогнуть якобы в сдержанной улыбке. — Она ведь итлийка, верно? Это… должна быть интересная работа. Как мне благодарить вас, мастер?

Он оставил флаконы и снова почтительно опустился на колени, целуя сухую жилистую руку, пахнущую душистыми маслами. И радуясь, что может хоть ненадолго спрятать взгляд от человека, который знает его лучше всех на свете. Пожалуй, еще и глазами изобразить сейчас восторг не получится.