Но от него ждут совсем другого. Вот как внимательно смотрит Айлин, словно ей очень-очень важен ответ Аластора! Да и у Фарелли взгляд непривычно пронзительный.

— А я ни от чего хорошего не откажусь, — хмуро от неловкости буркнул Аластор. Подумал и добавил: — Но если надо что-то одно, то… Я просто хочу выполнить свой долг. Меня учили, что дворянин должен своей стране, мужчина — своей семье и друзьям, лорд — своим подданным. Вот. И я хочу только этого. Чтобы всегда быть рядом с теми, кому я нужен. Или хотя бы там, где могу сделать что-то правильное. Там, где могу выполнять то, что должен.

— Надо же… — тихо, еле слышно проговорил арлезиец. — Да вы как сговорились, господа. Такие желания… Мне теперь и самому безумно интересно, чем оно может обернуться. Донья Айлин? Не сочтите за нескромность?

— А я хочу изменить… — светло улыбнулась Айлин.

— Что изменить? — ляпнул Аластор и почти одновременно услышал заинтересованный голос Фарелли:

— Кому изменить?

Арлезиец прищурил искрящиеся от смеха глаза и с безупречной учтивостью промолвил:

— А я, видимо, должен спросить, с кем изменить?

Мгновение на поляне стояла полная тишина. А потом Айлин первая прыснула и рассмеялась. Миг — и Аластор поймал себя на том, что сам смеется. Искренне, взахлеб, не сдерживаясь проклятым этикетом. Хохотал Фарелли, поставив на землю снятый котелок с шамьетом, чтобы не уронить. И Раэн вторил ему так искренне и беззаботно, словно им всем и правда случалось много раз делать это вместе.

— Да ну вас, господа, — промолвила, наконец, Айлин, покраснев то ли от смеха, то ли от смущения. — Я сказала совсем не то, что вы тут… имели в виду. Я хочу изменить судьбу.

— Ни больше, ни меньше? — вскинул резко очерченные брови арлезиец. — И чью же судьбу вы хотите изменить? И зачем?

— Я еще не знаю, — отозвалась Айлин с такой же полной искренностью. — Но знаю точно, что судьба не всегда правильна и справедлива. Иногда она как колесо в карете: попало однажды в колею — и катится, что бы человек ни делал. А я… я хочу менять ход этого колеса. Или хотя бы стать камешком в колее! Чтобы колесо с ним встретилось — и повернуло на другой путь. Правильный! Добрый! Или хотя бы справедливый!

— А вы не думали, прекрасная донья, каково при этом самому камешку? — медленно проговорил арлезиец, глядя на Айлин едва ли не… с жалостью? — Тому, на которое наткнулось колесо. Ведь ничто не дается даром.

— Это я отлично знаю, дон Раэн, — улыбнулась Айлин так светло и ясно, что у Аластора снова совершенно непонятно кольнуло сердце. — И я никогда не отказывалась платить по долгам или за то, что хочу получить. Но кто-то ведь должен это делать? Возвращать судьбу на нужные дороги?

— И правда удивительный вечер, — еле слышно проговорил арлезиец. — И встреча не менее удивительная. Что ж, да исполнит Странник ваши желания…

И тут же встрепенулся, снова став обаятельным улыбчивым болтуном. Словно что-то вздрогнуло на поляне, и та связь, что объединила их четверых, не распалась, но стала невидимой. Или впиталась куда-то внутрь, оставшись воспоминанием о мгновении полной искренности.