– Сукина дочь! – повторяла Клаудия, вновь овладев ситуацией.

Она спрашивала себя: как же это удалось ее бывшей товарке? Как она могла напасть на нее, несмотря на то что была на крючке? Она осветила пол под ногами Дианы и все поняла. Кровь продолжала капать с грязной разодранной повязки, свисавшей с левой руки. Клаудия покачала головой – тактика Дианы впечатляла: все это время та терзала свою повязку, пока ей не удалось расковырять шов. Сильная боль притушила наслаждение и ослабила зацеп.

Кто бы сомневался – перед ней не новобранец! «Она дьявольски опасна».

Но Клаудия быстрее. Кроме всего прочего, еще и отлично натренирована: она скрупулезно изучала все нюансы маски Труда в ожидании момента, когда нужно будет овладеть всесильной коллегой. Все еще держа пистолет и фонарь, Клаудия подняла руки к поясу юбки и сняла ее, акцентируя свое усилие выверенными жестами. Именно это и гипнотизирует филиков Труда – видимость усилия. Сняла и туфли. Теперь ее тело – белая фигура с черными полосами: топ, трусики и гольфы. Она встала в профиль, а потом бросила на Диану финальный взгляд. Неожиданно подняла фонарь и с близкого расстояния осветила лицо наживки. Убедилась, что та не мигает: состояние, близкое к предодержимости.

Но в этом еще тоже нужно удостовериться. С этим дьяволом любая предосторожность не помешает.

– Сними куртку и дай ее мне, – приказала она.

Диана тотчас же послушалась, и Клаудия отшвырнула куртку подальше.

– Встань на колени.

Диана почти рухнула на колени. В свете фонаря было видно, как блестит пот на ее лице, руках и под шеей – еще один признак предодержимости. Оранжевая маечка прилипла к влажному телу.

– Ударь себя по щеке правой рукой.

И увидела, как Диана падает набок после удара собственной рукой по скуле, поскольку ее длинные ноги, обтянутые джинсами, теряют равновесие. Но она тут же поднялась и вновь встала на колени, поднимая вверх лицо, как будто готовое принять следующий удар. И даже звука не издала. Эта реакция – окончательна.

Сомнений больше нет: Диана полностью находится под ее контролем и даже сильная боль не позволит ей вновь начать двигаться, руководствуясь собственной волей.

Секунду Клаудия смотрела на нее в полном осознании своей над ней власти: Диана у ее ног, с выгнутой спиной, подставленным горлом, тяжело дышит – полностью готова подчиниться ее воле. Как и Нели Рамос, Алварес, Падилья или Женс. «Все чары в силе». Единственное, что ее беспокоит, – она пока не может овладеть ею полностью. С такой Дианой, в ее нынешнем состоянии, она могла бы добиться этого, всего лишь изменив тон голоса, превратив его в некое подобие мелодии – таинственной песни духа Ариэля. Однако Клаудия хорошо знает, что это разрушит весь ее методично выстроенный план. Она овладеет ею, естественно, но не раньше, чем завершит начатое.

И усилила эффект маски с помощью жеста притворной любви – опустила голову и подошла ближе, так близко, что ее колени коснулись маечки Дианы. Торопиться не хочется. Чувство своей власти над добычей такого класса было для Клаудии новым и чрезвычайно сильным. И вот она, словно пианистка-виртуоз, наслаждается, нажимая клавиши на псиноме жертвы с необходимым усилием, а потом наблюдает за результатом: тик на веке, приглушенный стон, губы то приоткрываются, то вновь смыкаются… И не то чтобы она ненавидела Диану, но вдруг сделала открытие: ей всегда хотелось показать, кто из них двоих лучшая.