А во-вторых, удивительно и то, как одно простое высказывание может раскрыть тайну нескольких сложных понятий. Сперва пропускаешь мимо, не поняв ничего из этих полунамеков, каких-то странных словосочетаний, но потом вдруг постигаешь их простой, но очень глубокий смысл.

Четыре года назад Чанг-Чуну, кажется, исполнилось 72 года. Говорят, в молодости он был человеком выше среднего роста, кряжистым, полноватым. Но за последние десять лет высох, сгорбился, стал совсем маленьким. Кто может сопротивляться тяжкому дыханию дум? Говорят же, что нет ничего более изнурительного, чем думы, переживания. А ведь Чанг-Чун – и есть тот самый единственный великий человек, пропустивший через свой ум, свое сердце весь сгусток сомнений, переживаний, горестей всего рода человеческого. Какому простому человеку под силу это? Могучий водопад мыслей вряд ли выдержит и камень.

– Слышал, многие правители, властелины мира, в том числе даже китайские цари, пытались завести с тобой знакомство, хотели встретиться, но ты отказывался… И кланяюсь до земли, преисполненный благодарности за то, что принял именно мое приглашение, я же особо и не надеялся, что решишься отправиться в столь далекое путешествие, – сказал хан при первой встрече.

– Что ты, что ты, как бы ни была велика твоя благодарность, не надо кланяться мне, поклонись высокому Богу своему. Я-то что? Всего лишь старый мешок, наполненный разными болезнями, грехами и дурными мыслями… Прожил свою жизнь вольно, как горное животное, с единственной лишь целью восстановить прерванные, утраченные связи между Высокими Божествами и родом человеческим, соединить эти разорванные нити.

– Но твое славное имя гремит на многие и многие страны. Твои слова объясняют сомнения и мучительные раздумья множества людей.

– Не знаю… – с лица Чанг-Чуна слетела постоянная мягкая улыбка, оно стало суровым; он посмотрел ему прямо в глаза. – Знаю, как часто заблуждаются несчастные люди. Но сомневаюсь, что даже услышав, они верно истолкуют мои слова. В основном человек из множества ветвей дерева мысли выбирает только ту ветвь, которая ему ближе, нужнее, выгоднее и легче для воплощения в жизнь именно сейчас, а это – не всегда правильный путь.

– Но почему нет одного-единственного верного решения для неясного, запутанного случая? Почему мысли у человека имеют столько направлений и ответвлений?

– А ты посмотри вокруг, разве видишь что-нибудь без ответвлений, без дополнительных русел или без тайных уголков? Посмотри на горные ущелья, на русла рек и речек, на ветви деревьев. Все вроде бы похоже, но все неповторимо, особенно. Точно так же и мысли человеческие каждый раз оказываются похожими на творения природы, – Чанг-Чун испытующе посмотрел на хана узкими прищуренными глазами.

– Каждый старается все упростить, выпрямить. В этом лежит корень многих наших ошибок. Но самое досадное – каждый раз повторяешь эту ошибку, хотя прекрасно о ней знаешь.

– Да разве только это? В человеческой природе намного преобладает влечение к греховной стороне жизни, – Чанг-Чун сморщил тонкие губы в гримасе усмешки. – Зато Святые Деяния совершаются лишь силой воли, принуждением мысли.