– Он не взял ни ножа, ни инфраоптики.

– Значит, они ему не нужны. Ну что, диверсанты? Готовы?

«Диверсанты» ответили поднятием рук.

– Пойдем «скорпионом». Я впереди, слева Корнеев и Андрей, справа Петр Парамонович с лейтенантом, сзади всех Панкрат. Возле «болота» ждем сигнала и начинаем атаку. Всем понятно?

– Что за сигнал? – поинтересовался сосредоточенный Качалин. – Мы вроде не договаривались.

– Дед Спиридон сказал, что мы услышим и поймем. Еще вопросы?

Вопросов не последовало, и отряд углубился в осенний ночной лес, пропитанный сыростью, стылой тишиной и угрозой.

Первый сторожевой патруль на подступах к взлетно-посадочной площадке базы, скрытой пси-полем, которое внушало всем, кто приближался к нему, образ болота, они обнаружили почти сразу же за береговой линией, наткнувшись на два тела в спецкомбинезонах, лежащих поперек тропы, рядом с трупом собаки. По знаку Ираклия Панкрат подкрался к тропе, осмотрел тела и подозвал остальных.

– Кто их? – услышал он шепот Качалина.

Ответил почти беззвучно:

– Георгий прошел, больше некому. На телах ни царапины, собака еще теплая.

– Я тебе говорил, – хмыкнул Ираклий, – что он профессионал. Витязями просто так не становятся.

Группа двинулась дальше и через полкилометра наткнулась на второй патруль, обходивший остров по периметру привычным маршрутом. Сторожей оказалось трое, все они были одеты в комбинезоны спецназа со шлемами на головах, вооружены автоматами и вели собаку на поводке, крупную кавказскую овчарку.

Так получилось, что они вышли к тропе, по которой двигался наряд, буквально за полсотни шагов перед ним и сразу увидели приближавшиеся тени с призрачно светящимися руками, впереди которых двигалось пятно поярче – собака. На принятие решения отводилось не более трех-четырех секунд, стрелять пришлось буквально навскидку, и снайперы группы: Корнеев, Панкрат и сам Ираклий, – уже приникли к окулярам ночных прицелов «винторезов», собираясь открыть огонь по первой тени, за которой след в след шагали остальные бойцы патруля, как вдруг случилось то, о чем предупреждал дед Спиридон.

Собака, рванувшая было поводок в их сторону, отвернулась и с рычанием бросилась в кусты справа от тропы. Ираклий не понял, что произошло, но выяснять было некогда, группа патруля рассыпалась в стороны и подставилась под залп снайперов.

Три девятимиллиметровые пули из «винторезов» нашли свои цели, вторым выстрелом Ираклий убил собаку, и стало тихо.

– В чем дело? – поинтересовался Панкрат, поправляя прибор ночного видения. – Почему психанула собака?

– Волк, – коротко пояснил подошедший Качалин.

– Здесь есть волки?!

– Не только волки, но и другие звери, даже рыси, и все они друзья волхвов. То ли еще увидим.

– Что ж, это радует. Если уж и звери на нашей стороне…

– И птицы.

– Тем более.

Обошли погибший патруль с мертвой собакой, углубились в заросли ивы и ольхи, говорившие о близости центрального островного озерка Дивного, и вскоре вышли к тростниковой крепи, возле которой охрана аэродрома-»болота» сутки назад захватила Крутова.

Без четверти восемь все заняли свои позиции, о чем сообщили друг другу по рации, и несколько минут потратили на изучение в бинокли обстановки.