Шармбаттон выбрал Флер Делакур — миловидную девушку с явной примесью крови Вейл. Фу, нелюдь в Чемпионах. Болеть за неё я точно не буду.
Хогвартс представляет Седрик Диггори — Хаффлпафец, которого я хорошо знал. Он тоже был звездой квиддича, но в отличие от Крама — сугубо местной, да и команда барсуков тренировалась без фанатизма — три раза в неделю. Седрик — достаточно сильный и умелый, но скорее знающий маг. Настоящий трудяга, за которого можно будет и поболеть…
Не понял… Кубок выбрасывает ещё одно имя… Гарри Поттер!
Мальчишка растерян и уверяет во весь голос, что он не кидал своё имя в кубок. Я ему верю — Гарри не любитель авантюр. Да, он влезает в них постоянно, но всегда — вытаскивая друзей из неприятностей или «спасая человечество от козней Тёмного Лорда». Ну, он-то в этот бред верит искренне…
— Господа — это легко проверить, — вышел на сцену я. — Мальчик может принести Непреложный Обет, что не делал этого, или просто сознаться в проступке.
— Я готов к Обету, — быстро сказал Гарри.
— Самое главное, — продолжил я, — исключить мальчика из Турнира. Здесь ему явно не место. Насколько я понимаю, опекун может опротестовать решение Кубка.
Дамблдор немедленно собрал совещание, но ни к какому решению они так и не пришли. Насколько я понял, Великий Светлый просто потянул время, чтобы решение Кубка нельзя было опротестовать. Да уж, теперь я понимаю Северуса, который постоянно варится в этом котле, не имея возможности вырваться…
В Зал вышли все четыре Чемпиона, причём Гарри был мрачен. Ну ещё бы — его в очередной раз втянули в какую-то авантюру и, судя по реакции школьников, его считают аферистом, который сумел пробраться к Кубку, но не сумел отвертеться от последствий своего же поступка.
Директор долго распинался о уникальном Турнире и уникальной ситуации, дружбе и добрососедстве, но в этот раз он явно зашёл слишком далеко, и Каркаров с мадам Максим смотрели на него без какого-либо подобия симпатии.
Все, лично я сделал в такой ситуации достаточно, чтобы иметь чистую совесть. Будь Гарри моим родичем — можно было бы и рискнуть схватиться за него с директором, а так — нет. Альбус — слишком могучая фигура, чтобы вступать с ним в открытое противостояние. Лет через 20–30 ещё возможно, а сейчас я заведомо слабее.
Вместо обсуждения ситуации я начал заводит светские, ни к чему не обязывающие разговоры с намёками. Выловить из них конкретную информацию было нельзя — пока я просто давал понять, что заинтересован в покупке магических книг и могу оплатить их как галеонами, так и артефактами, причём последние могут быть НЕОБЫЧНЫМИ.
Члены попечительского совета были в курсе моих Печатей На Теле (естественно — каждый по отдельности) и примерно представляли, что я могу предложить им не менее уникальные вещи. Словом, к моменту отъезда из Замка предварительные соглашения были достигнуты.
Глава пятая
— Наставник! — С воплем ворвалась Гермиона в мою мастерскую. — Сдала!
— Ну и как результаты экзаменов? — Заинтересованно спросил я.
— Всё — отлично! — Радостно завопила она, кидаясь обниматься.