Взглянув на нервно выдыхающего дым Сталина, примирительно сказал:

– Ну и чего так подпрыгивать? Предаст, не предаст… В любом случае врага всегда проще бить поодиночке. А если это можно сделать чужими руками, то вообще получится праздник души и именины сердца.

– Ты нэ понымаешь…

– Это ты не понимаешь! Нам может выпасть шанс удавить «незалежников» руками офицеров. Причем не только здесь, а еще и на Кавказе, на востоке и в Сибири. Понятно, что против Краснова офицерье задействовать нельзя. Не поймут они этого авангардизма и не станут стрелять таких же «золотопогонников». Зато разных эмиров, баев и прочих панов атаманов валить станут не моргнув глазом.

Грузин вскочил:

– А чито потом? Потом, когда «завалат»? Гдэ ти в этих наполэоновских планах видышь место для Советской власты? Оны ведь в тэх боях толко консолидыруются и окрэпнут! И послэ этого начнут «валыт» уже нас! Бозэпс ра? Дедис тхна!

Последнее явно было ругательством, но, не уточняя перевода (чего тут уточнять, и так все ясно), я возразил:

– С чего бы? Офицерики ведь не в одиночку действовать станут, а вместе с частями Красной армии? В постоянном, так сказать, взаимодействии. И комиссары тоже не будут сидеть сложа руки. Вон, мы меньше месяца плечом к плечу с деникинскими добровольцами повоевали, и что? Сколько их в бригаду перевестись захотело, ты сам видел. А насчет власти… – я хмыкнул. – Ведь снабжение и довольствие будет идти именно от Советов. Поэтому станет работать старое правило насчет того, что «кто девушку кормит, тот ее и танцует».

В общем, с Виссарионычем спорили часа два. Парочка его спутников иногда тоже подвякивали (причем один из них, к которому я решил в будущем поближе присмотреться) периодически выступал на моей стороне. В конце концов, Сталин вроде даже смирился, а я, закуривая неизвестно какую по счету папиросу, подытожил:

– И возвращаясь к нашим баранам. Ситуация складывается так, что в ближайшие дни мне нужен будет доверенный человек от Деникина. Со всеми верительными бумагами.

Грузин эмоционально почти не отреагировал, просто спросив:

– Зачэм?

Охотно пояснил:

– Петлюровцы в ближайшем будущем наверняка навтыкают офицерам, и выжившие начнут разбегаться. Кто-то домой, кто-то на Дон. И есть у меня мысль хоть какую-то часть из них перехватить. Грамотные в военном деле люди, тем более обозленные поражением и жаждущие реванша, нам точно не помешают. Ну и еще нужно золото. Пару центнеров.

Сталин понимающе усмехнулся:

– Покупать их будэшь? А нэ слишком ли жирно получится?

Я фыркнул:

– Вот еще! Воевать «золотопогонники» станут за паек и довольствие. На общих условиях! А золото мне нужно для болгар… или румын. А может быть даже для турок. Тут уж как карта ляжет.

Этим мне явно удалось удивить усатого. Тот несколько секунд помолчал, переваривая сказанное, а потом затребовал:

– Поясны.

– А что тут пояснять? У нас для пополнения почти нет ни оружия, ни патронов. Но это все можно купить у ближайших соседей.

Собеседник отрицательно качнул головой и, глядя на меня как на несмышленыша, возразил:

– Нэ продадут. Да тут толко пэрэговоры, пуст даже насквозь коррумпированные, займут пару мэсяцев…