— О, о, открыто там, — заикаясь сказала Людка…
Минуту спустя оцепенение отпустило её. Она тут же скинула не совсем свежий фартук с замытыми пятнами майонеза и кетчупа и в одно мгновение переоделась в белоснежно новый. Взглянув в зеркало, Людка подкрасила губы, и, схватив меню, просеменила за представителями органов следом.
— Что господа изволите!? — спросила она, прикидываясь растерянной и ошеломленной.
Продавщица положила толстую папку меню на столик, и открыв шкаф официантки достала свежую скатерть. Ловким движением рук, она накрыла столик и принялась сервировать его, посматривая искоса Тимофеева.
— Да ты Люд, не суетись ты так, будто мы женихи, а ты невеста на выданье. Это всего лишь следователь московской прокуратуры, — сказал Иван, разглядывая приятных форм выпуклые ягодицы продавщицы.
— А мы Иван Васильевич, любому гостю рады, — взволновано сказала Люська, выпрямляясь. Краем глаза она заметила взгляд Селезнева. Ей показалось что Иван, прямо сквозь трикотажное платье «трогает» ее пухленькие булочки ягодиц.
Заботливо раскрыв перед Тимофеевым меню, она сказала: — Фуагры у нас конечно нет мы ее не понимаем, а вот гусиная печень с белыми грибами у нас есть.
Москвич взглянул на нее, улыбнулся, и, закрыв папку, вкрадчиво сказал:
— Из ваших ручек мадам, мы с Иваном Васильевичем готовы съесть даже жареную змею. Полностью полагаемся на ваш профессиональный вкус.
Люська взволновано вздохнула и, прижав меню к своей груди, скрылась за дверями.
— Чего это она Иван Васильевич? — спросил Тимофеев.
— Ну так замуж наверное хочет, — спокойно ответил Иван, и достав сигареты положил на стол. — Баба она одинокая. Ей уже двадцать девять, замужем три раза была. Все принцев ищет, а не понимает, что проблема в ней самой.
— Я Васильевич, женат. У меня и сын есть. Пацану уже четырнадцать лет исполнилось. Паспорт недавно получил.
— А у меня Тимофеевич, дочка, в институт поступила. Педагогом будет.
Через какое-то мгновение в кабинет с подносом в руках влетела Люська. Хлопая ресницами, она не сводя глаз с гостя, поставила на стол тарелки с рассольником и графинчик с водкой.
— А вот это не надо, — сказал сурово москвич, указывая на графин.
— Иди Люд, неси остальное. Товарищ просто пошутил, — сказал Иван, перехватывая графин, который она хотела унести назад в буфет.
Иван молча открыл графинчик и налил в рюмки водку. Все это время Тимофеев завороженно смотрел на него, ничего не понимая.
— Василий Тимофеевич, не стесняйтесь. Пьем за знакомство и взаимовыгодное партнерство в деле убиенного отставного майора Афанасьева и господина Солдатова.
— Я Иван Васильевич, на службе не пью. Да к тому же я за рулем, — ответил москвич.
— Знаете, Василий Тимофеевич, я не предлагаю напиваться. Я хотел предложить вам, для начала перейти на — ты. Ну не могу я работать в команде и выкать — не могу! Мы люди деревенские делаем все по простому без заморочек. Давайте Василий Тимофеевич, выпьем на брудершафт и будем обедать.
Тимофеев улыбнулся. Такой ход событий был ему явно был по душе, да к тому же встретить в таком городке сотрудника ГИБДД с алкометром было настоящее чудо. Приподняв рюмку, он сказал: