- Не знаю, миссис Дрейк.

- Тогда куда мы едем?

- Я думаю, вы знаете. Но мы поищем... Вы поведете машину.

- С пистолетом у виска?

- Я посмотрю, чтобы вы не шалили. И потом, стрелять в даму...

- Я не дама, Шейд.

- Это я уже заметил, - просто ответил я.

12

Мы проехали в молчании 25 миль по Вирджинии Сити. Вокруг нас полыхал закат, и его причудливые краски играли на кроваво-красных горах впереди.

Лорелея вела машину профессионально и быстро. Ее огромная машина марки "Шевроле" мягко покачивалась. Прошло довольно много времени, прежде чем она решила заговорить, и задумчиво протянула:

- Вы забавный...

- Потому что не переспал, пока была возможность?

- Конечно, тем более, что вам этого очень хотелось.

- Да, очень.

- И почему же нет?

- Этого мне, пожалуй, не объяснить.

- Может быть потому, что это было бы неэтично по отношению к моему мужу, на которого вы работаете?

- Нет, не поэтому.

- Но почему, не понимаю, такой пустяк вас остановил? Никогда не отказывайтесь от таких случаев, они могут не повториться.

- Не говорите за всех.

- Я имела в виду себя, Шейд. Мне не нравится, когда встают в то время, когда я ложусь.

- Прошу прощения.

- В любом случае вы дурак!

- Возможно. Но давайте сменим тему.

Она умолкла и стала смотреть на дорогу. Мы подъезжали к городу-призраку, к городу, который умер еще до второй мировой войны. Его смерть была внезапной: серебро, питавшее его жителей, иссякло еще сорок лет назад, и две тысячи оставшихся жителей развлекали друг друга историями былого могущества.

Кругом разваливались дома, а веселые вывески с облупившейся краской приглашали посмотреть, не пропустить, увидеть!

Даже писсуары, ручки и унитазы, отлитые из чистого серебра, были похожи на старикашку, притаившегося в углу и злобно ворчавшего на молодых, здоровых и сильных, напоминавших о его былых подвигах.

Я сказал, что хочу купить ей выпивку в "Кристалл-баре". Она направила машину прямо на это заведение, тормоза завыли прямо перед витриной.

- Я выпью, - буркнула она.

Мы вошли внутрь. В баре сидело человек пятнадцать. Мы выпили и вышли на улицу. Около нашей машины толкался старый мексиканец в промасленном сомбреро и грязной замшевой куртке. Его бледные глазки уставились на нас.

- Привет, незнакомцы!

Я тоже приветствовал его. Он поднял свое сомбреро.

- У нас тут нечасто видишь новых людей.

- Я полагаю, что мы единственные посетители за много дней, осторожно спросил я.

- Нет, сегодня вы уже вторые.

Я уже садился в машину, когда услышал это. Подойдя к нему, я спросил:

- Вы сказали, вторые? Вы их помните?

- Он облизнулся и причмокнул.

- Денежки не помешают, а?

- У меня их нет уже много недель. Они мне не помешают. Всякий раз, как у меня заводится доллар, моя благоверная, - он улыбнулся глазами, сам знаешь, сынок, что такое жена.

Он снова кивнул на нашу машину. Свернув в трубочку два доллара, я вложил их ему в ладонь.

- За то, что вы хотите мне сказать.

- Спасибо, сынок. Итак, тут был высокий парень с седеющими висками, аккуратно одетый. Похож на людей из Рено или Вегаса. У него, знаете ли, глаза блестят. Останавливался он тут, спрашивал много, но я не отвечал. Он сплюнул в дорожную пыль и продолжал. - Он и его приятель. Жирный такой парень с белой проседью в волосах.