– Ясно, – задумчиво ответил Андрей Андреевич, потом посмотрел на офицеров военной разведки. – Вы тоже так считаете?

Гэрэушники промолчали, для них информации было недостаточно. Из всех собравшихся в кабинете никто не мог себе представить, что несколько месяцев назад этот же вопрос решали высокопоставленные чиновники страны, которую в мире принято считать супердержавой.

– Я вот сейчас вспомнил случай из истории, – отвлеченно заговорил Журавлев. – В середине тридцатых годов Сталин встретился с летчиком-испытателем Чкаловым и говорит тому: «Слышал я, товарищ Чкалов, что вы летаете без парашюта?» – «Так точно, – отвечает летчик и следом поясняет: – Я испытываю экспериментальные машины, если в случае нештатной ситуации я выпрыгну с парашютом, самолет, который был изготовлен в единичном экземпляре, разобьется. А пока решат все вопросы по причинам аварии, затем изготовят и облетают новый самолет, эта модель морально устареет». – Андрей Андреевич вздохнул и продолжил: – Надеюсь, всем понятно, о чем я говорю? Фраза, сказанная почти сто лет тому назад, сегодня имеет особое значение. «Краб» – это рывок вперед, и если его уничтожить, неизвестно сколько времени уйдет на изготовление новой модели и нет никакой гарантии, что в этом вопросе нас не обскачут господа из-за океана. Поэтому говорить об уничтожении «Краба» своими силами не будем. Наша цель – вернуть лодку ее создателям. Есть продуктивные мысли?

– Есть одна идея, – негромко произнес Крутов. – Только она сырая, скучноватая.

– Говорите, полковник, вместе попытаемся вашу идею отшлифовать...

Вино было темно-рубинового цвета и лилось, казалось, тяжелым, как битум, потоком на дно бокала из тонкого стекла.

– И сколько, ты говоришь, этому напитку лет? – обратился к Владимиру Пройдесвит, глядя сквозь бокал на далекий горизонт, от чего напиток приобретал зловеще кровавый цвет.

– А я знаю? – пожал плечами Панчук. – Лет двести, триста, короче, еще со времен их парижских революций. Десять «штук» евро за бутылку. Как любят говорить менеджеры – эксклюзив.

– И что же, ты его пьешь, как «молдована в шляпе»[21]? – не удержался Григорий Иванович.

– Да какая разница, – равнодушно сказал Шатун. – Все дело в рекламе. Кто-то ляпнул, что «Черный квадрат» Малевича, это шедевр, и тысяча идиотов уперлась в эту блямбу, и чтобы не прослыть идиотами, твердят на все лады «о – да, это шедевр, настоящее произведение искусства». Так и с вином – горькая кислятина, пойло, шмурдяк. А эти уроды причмокивают, делают рожу кирпичом и загадочно вещают: «Какой букет, какие вкусовые ощущения». Уроды, которые не хотят признать, что король голый.

– Так тебе что, вино не нравится? – допивая остатки напитка, удивленно спросил Пройдесвит.

– Не-а, – покачал головой хозяин усадьбы. – Может, этот виноградный сок и хорош для здоровья, но, чтобы снять нервное напряжение, я предпочитаю водку. А еще лучше – качественный самогон. Конечно, не в одиночку пить, а в кругу надежных друзей, что, правда, с каждым годом случается все реже и реже.

– А чего же ты покупаешь такие дорогие напитки?