– Так он что, только из-за журнала согласился на предательство или была другая причина? – поинтересовался сидящий рядом с Крутовым офицер.

– Нет, конечно же, капитан третьего ранга Моин в начале девяностых годов за пять тысяч американских долларов сдал временные стоянки атомоходов Северного флота. А уволившись со службы, связался с хиппарями из когорты «зеленых» и вообразил себя борцом за экологию. А когда возникла необходимость в его использовании, бывшие хозяева напомнили о разглашении государственной тайны и в качестве пряника пообещали спонсировать издание журнала.

Дождавшись, когда Мальцев закончит свой рассказ, к нему обратился генерал-полковник Журавлев:

– Меня интересует технология допроса.

– Моя бригада действовала в условиях поставленной задачи. Во время обеда Моин спустился в бар, который располагается в издательстве журнала, заказал чашку кофе. Через полчаса ему стало плохо. «Скорая помощь» почти бездыханное тело Валерия Михайловича отвезла в центральную клиническую больницу. В реанимационной палате ему была введена усиленная доза «сыворотки правды» плюс поработал штатный экстрасенс. В результате, рыдая и захлебываясь соплями, Валерий Михайлович поведал нам всю правду. Сейчас он погружен в глубокий сон, а завтра, проснувшись, ничего не вспомнит. Врачи его выпишут, сообщив, что он перенес сердечный приступ. Тайна следствия полностью соблюдена.

– Ясно, – едва заметно улыбнулся Андрей Андреевич. – Это все или есть еще что-то?

– После допроса Моина я решил выяснить все, что известно нашим питерским коллегам о Ларри Кейте. Оказывается, он несколько раз пересекал российско-эстонскую границу, много курсировал по странам Балтии, в основном между Ригой и Лиепаей. А месяц назад в учебном центре подготовки водолазов НАТО был зарезан инструктор Арнис Крыкляс. Бывший боевой пловец воевал на Ближнем Востоке, награжден медалью «Пурпурное сердце» и орденом «Серебряная звезда».

– Интересный экземпляр, – хмыкнул Крутов. – Думаешь, имеет отношение к нашему делу? Чего же так грубо устранили?

– Он ведь все-таки «тюлень», а не бухгалтер, которому можно с легкостью устроить хоть автокатастрофу, хоть инфаркт.

– Железная логика, – согласился с доводами чекиста военный разведчик.

– Теперь у меня все, – доложил председателю «комитета» Мальцев.

– Это у вас все, Олег Петрович, – возразил Журавлев, – а по делу «Краба» за это время набралось достаточно другой полезной информации. Ну, как говорится, начнем по порядку. Например, резидентура из Германии нам передала фото, которые сделала БНД[20], отслеживающая чужую агентуру на территории их страны.

Пачка фотографий легла перед Олегом Мальцевым. На одной из них он узнал бывшего народного избранника.

– Это что еще такое? – не понял Мальцев, перебирая фотографии. В зале небольшого уютного ресторанчика сидели двое мужчин. В одном полковник узнал Правдина, второй чекисту был незнаком.

– Германская контрразведка БНД, несмотря на союзнические отношения с США, тем не менее отслеживает и ведет учет с немецкой педантичностью американских агентов, прибывающих в ФРГ, – подробно пояснил Журавлев. – Молодой человек в компании нашего Правдина – некто Майкл Солби, до недавнего времени личный референт директора ЦРУ и родной брат заместителя директора Артура Солби. Сейчас младший братишка перешел на оперативную работу.