В 1980-х и 1990-х годах будущее Африки казалось таким беспросветным, что никто не мог разглядеть в нем хоть каплю позитивного. В период между 1960-ми и 1990-ми политические выборы считались тут большой редкостью, и в них почти никогда не участвовали новые лица: за все это время только один африканский лидер потерпел на выборах поражение. В 1990 году во всех, за исключением пяти, африканских странах правили диктаторы, но уже в следующем году с победы оппозиционного кандидата на выборах президента в Бенине впервые с 1970 года поднялась волна перемен. К 2009 году неправительственная организация Freedom House включила в рейтинг свободных или частично свободных стран тридцать три африканских государства, хотя в предыдущем десятилетии в этот список входило всего девятнадцать стран из Африки. Верховенство закона возобладало над властью диктаторов. Традиционные африканские правители-силовики вроде кенийского Даниэля арапа Мои и нигерийского Олусегуна Обасанджо фактически были отстранены от власти в результате введения новых правил, ограничивающих сроки президентских полномочий. И хотя, согласно описанному выше правилу «50/50», между правильной политикой и экономическим ростом страны прямой связи нет, судя по всему, в данном случае Африке удалось вырваться из порочного круга коррупции и государственных переворотов именно благодаря демократическим выборам.

Кстати, как мы уже обсуждали, иногда даже самые скромные реформы или появление нового динамичного лидера способны инициировать бурный экономический рост, особенно если речь идет о пограничных рынках. Такие лидеры, как Мбеки в ЮАР, Поль Кагаме в Руанде и Жоаким Чиссано в Мозамбике, значительно лучше своих предшественников разбираются в основах экономического роста, хотя, надо признать, в некоторых аспектах улучшения в Африке начались еще до прихода к власти новых прогрессивных руководителей. Например, на континенте быстро рос процент учащихся начальных классов – с 61 процента в 1975 году до 96 процентов в 2005-м. И в средней школе этот показатель увеличился с 3 процентов в 1960 году до 39 процентов в 2005-м. Все это явные признаки движения в верном направлении, хотя, конечно, и недостаточно быстрого по стандартам развитых стран.

По словам Миттала, для современной бизнес-культуры Африки к югу от Сахары характерна удивительная «евроцентристская» направленность. Он говорит, что тут создалась «невероятно развитая» нормативно-правовая среда: «Если говорить о моей области деятельности, нормы и правила больше похожи на европейские: люди хотят получать услугу, но чтобы цены на нее оставались на низком уровне; они не «доят» отрасль, а хотят ей помочь; хотят, чтобы она развивалась и создавала новые рабочие места. Я просто потрясен качеством здешнего человеческого капитала: это образованные, эрудированные люди, изучившие американскую и британскую системы».

Кроме того, очевидно, что новые африканские лидеры внимательно проанализировали успехи Азии и пришли к пониманию, что успешная экономика, как правило, означает успешную политику. Или, по крайней мере, что растущая экономика обеспечивает руководителя страны большим количеством рычагов для контроля над политической ситуацией. Хотя некоторые из новых лидеров со временем начали действовать, как силовики, большинство из них стараются достигать своих целей исключительно благодаря экономическому прогрессу. Согласно последней оценке Всемирного банка полутора сотен стран мира по такому критерию, как простота ведения бизнеса, самые заметные улучшения наблюдаются именно в Африке, прежде всего в Мозамбике, Конго, Анголе и Сенегале. В наступившем десятилетии экономические проблемы Африки начинают выглядеть как благоприятные возможности, но так было не всегда. Раньше критики считали огромные богатства, разбросанные запасливыми африканскими магнатами по иностранным банкам, симптомом проблем континента, а теперь консультанты по вопросам инвестиций ссылаются на эти огромные денежные резервы – они оцениваются в 420 миллиардов долларов – как на потенциальный инвестиционный капитал, способный стимулировать мощный рост африканской экономики. Да и тот факт, что африканские страны почти не торгуют друг с другом (в Африке к югу от Сахары на внутрирегиональный экспорт приходится всего 4 процента прироста ВВП) прежде считался симптомом плохих дорог, некачественной телефонной связи и перебоев с электроснабжением, блокирующими торговлю на континенте.