Чаще всего основания для оптимизма в отношении четвертого мира можно найти в странах Африки. По сути, сейчас этот континент пользуется такой сумасшедшей популярностью, что экономисты из Йоханнесбурга начали жаловаться на иностранных инвесторов, в один голос твердящих об «африканских возможностях», которые предлагает здешнее «миллиардное население» и «рынок в 1,7 триллиона долларов». То есть экономика всего африканского континента. А еще иностранные инвесторы любят говорить о том, что африканская экономика в 1,7 триллиона долларов приблизительно сопоставима с индийской, бразильской или российской – как будто Африка не континент, а одна страна.

Однако в том, чтобы говорить об Африке как об одном целом, не больше смысла, нежели в том, чтобы ссылаться как на одно целое на БРИКС (популярная ныне аббревиатура экономического альянса пяти крупных формирующихся рынков: Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР). Проблема тут очевидна, ведь экономика Бразилии имеет очень мало общего с Китаем, экономика Индии совсем не похожа на экономику Южной Африки, а все пятьдесят четыре страны африканского континента существенно отличаются друг от друга.

Повальное увлечение всевозможными аббревиатурами, альянсами и объединениями – отличный способ безвозвратно потерять деньги. И африканские страны, возможно, даже больше, чем крупные формирующиеся рынки, следует рассматривать как отдельные, самостоятельные единицы или, в крайнем случае, как кластеры. Начнем хотя бы с того, что на четыре крупнейшие страны континента (ЮАР, Нигерию, Египет и Алжир) приходится более 1 триллиона из 1,7 триллиона долларов общего африканского рынка. Большинство же остальных государств очень малы (на экономику тридцати восьми из них приходится в сумме менее 20 миллиардов долларов) и совершенно разобщены. По сути, их объединяет только одна общая характеристика: они почти все полностью зависят от экспорта сырья, что, с учетом грядущего замедления темпов экономического роста их основного потребителя Китая, делает их крайне уязвимыми. И все же этот континент действительно полон сюрпризов.

В 2010 году индийский телекоммуникационный магнат Сунил Бхарти Миттал заплатил 9 миллиардов долларов за сеть мобильной связи, охватывающую шестнадцать африканских стран. Когда Миттал еще только планировал выходить на рынок Африки, все предупреждали его о страшной коррупции в этом регионе. Но теперь, два года спустя, магнат утверждает, что пока не дал здесь ни одной взятки, а только делал пожертвования для местных школ, клиник и футбольных команд. «Никто ни разу не просил у меня никаких денег, – говорит Миттал. – Это потрясающе».

Магнат вспоминает, как однажды ехал мимо роящихся толп и бедных магазинчиков Киншасы на встречу с президентом Демократической Республики Конго Лораном Кабилой. Дорога заняла у него много часов: сначала пришлось помотаться по городу, так как Кабила, опасаясь убийства политическими противниками, постоянно переезжает с места на место. Когда же они наконец встретились, оказалось, что Кабила простой и искренний человек, одержимый одной идеей – привлечь в свою грязную, бедную страну с населением в 80 миллионов человек, одну из самых густонаселенных, но при этом самых отдаленных стран африканского континента, как можно больше бизнесменов из Индии. Несмотря на огромные природные богатства Конго – бриллианты, золото, «земля, настолько плодородная, что достаточно просто швырнуть в нее семена, и они дадут урожай», – иностранцы едут сюда крайне неохотно. «Привезите к нам индийских бизнесменов, – сказал Кабила Митталу. – Мы отдадим вам все земли, которые вы выберете». Миттала глубоко потряс огромный потенциал, скрытый в Конго, но, чтобы раскрыть его, президенту Кабиле надо решить одну очень трудную задачу: никто не придет на этот рынок, пока в стране не построят дороги, но дороги построить невозможно, пока никто не пришел на рынок.