Камель выключил звук.

— Я тоже возмущен! — воскликнул он, пытаясь справиться с гневом. — Нужно уметь читать между строк и уметь видеть правду за манипуляциями! — Он обратился к Яэль: — Посмотри на этого политика! Он говорит об ужасной трагедии, но не забывает выставить себя в выгодном свете. Знаешь, как обстоят дела на самом деле? Он пользуется любым происшествием, чтобы протолкнуть свой проект о видеонаблюдении. И так всегда! Демагогия, лицемерие, попрание морали… Это происходит уже давно и никого не шокирует!

Яэль поставила стаканчик с чаем:

— Томас говорил, что ты… что-то вроде специалиста по разведслужбам, это так?

— Не совсем. Я скорее защитник правды, борюсь за то, чтобы у людей был доступ к информации, а не к ее интерпретации.

— А разве у людей нет доступа к информации?

Камель ухмыльнулся:

— Если бы он у них был, произошла бы революция.

Яэль удивилась.

— Да, именно так! — продолжал Камель. — Сейчас мы получаем не реальную информацию, а то, во что она превращается в результате манипуляций. Это разные вещи.

— Ты расследуешь то, что происходит за кулисами истории?

— Совершенно верно.

— Ты знаешь, как функционирует ЦРУ… и все такое?

— Да, все они погрязли во лжи и постоянно искажают историю. Кругом один обман, от убийства Кеннеди до «жучков» в наших банковских картах.

— Ты знаешь, кто убил Кеннеди? — удивилась Яэль.

Камель абсолютно серьезно ответил:

— Конечно.

Яэль подняла брови:

— И кто же?

Камель поднялся:

— Поговорим за ужином. Думаю, сейчас у нас и так есть чем заняться.

Томас кивнул:

— Мы заставим заговорить пепел.

Девушка в салоне красоты широко раскрыла накрашенные глаза:

— Простите?

Томас повторил:

— Нам нужен солярий. На полчаса. Да, всем троим. — Он достал тридцать евро и уточнил: — Это просто маленький эксперимент, не волнуйтесь.

— Надеюсь, вы его не сломаете и не испачкаете?

— Он будет точно в таком же состоянии, как и до нашего прихода.

Девушка взяла деньги и что-то отметила в журнале.

— И вам нужно три пары очков?

— Будьте так любезны.

Девушка проводила их в конец коридора. Ее каблуки громко стучали по плитке.

— Пожалуйста, проходите. Включить аппарат?

— Да, на двадцать минут этого должно хватить, — ответил Томас. — Кстати, у вас не найдется влажных салфеток?

Она посмотрела на него так, словно тот свалился с Луны, затем ответила:

— Ладно.

Камель уже собирался закрыть дверь, когда девушка вернулась с упаковкой салфеток. Горизонтальная капсула солярия занимала две трети комнаты. Яэль, Томас и Камель сели перед ней на пол. Включилась вентиляция, прибор загудел, замигали фиолетовые лампы. Томас прочитал, что написано на упаковке салфеток, чтобы узнать их состав:

— Отлично. Яэль, передай мне, пожалуйста, листок.

Она протянула ему помятую обгоревшую страницу:

— Осторожно, она очень хрупкая.

Томас взял салфетку, развернул и положил на нее документ, текстом вверх.

— Что ты делаешь? — спросила Яэль.

— Во влажных салфетках, как правило, содержится глицерин. Он пропитает бумагу, смягчит ее и сделает более прочной. Листок не сломается, когда мы будем брать его в руки.

— Ты изучал химию? — удивился Камель.