Яэль влилась в поток машин и доехала до бульвара Вольтер в 11-м округе — широкой улицы, застроенной османовскими домами. Они не стали спускаться на подземную парковку, набитую камерами слежения, и оставили «пежо» на прилегающей улочке. Купили чемодан в китайском магазине, а за одеждой отправились в такие же лавочки, расположенные по соседству. Томас объяснил Яэль, что сейчас покупки лучше делать именно здесь: китайцы умеют держать язык за зубами, особенно если покупатель платит наличными. Если полиция будет их расспрашивать, они не проболтаются. Китайские иммигранты стараются стать как можно незаметнее, раствориться среди парижского населения и сделать так, чтобы о них поменьше вспоминали. Тактика трех обезьян: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю.

Томас купил Яэль даже новый кошелек, и она переложила в него все из старого. Из одежды Яэль выбрала джинсовый комбинезон и майку с длинными рукавами. В них она чувствовала себя моложе.

— Давно об этом мечтала! — сказала она, когда они возвращались к машине.

— О чем? О комбинезоне?

— Нет, ходить по магазинам с мужчиной, который будет за все платить!

Томас улыбнулся. К Яэль вернулось чувство юмора, это было хорошо. Они свернули на улицу Вакери, Томас остановился у деревянных ворот и позвонил в домофон. Когда ему ответили, было видно, что он обрадовался. Ворота открылись, «пежо» въехал в крошечный мощеный дворик, в глубине которого находилось строение, больше всего похожее на мастерскую художника.

— Спрячем машину здесь, — сказал Томас.

— А это не опасно? Если в ней «жучок»…

— Во-первых, мы выкинули все, что только можно. А во-вторых, эти люди рисковали жизнью и забыли о конспирации, лишь бы не дать нам уйти. Поэтому, скорее всего, в твоей машине никакого «жучка» нет.

Яэль кивнула: в том, что сказал Томас, была логика. Дверь мастерской открыл араб лет тридцати. У него были черные, слегка отросшие курчавые волосы, удлиненное лицо, спортивная фигура. Одет он был в светлые брюки и безупречно выглаженную рубашку.

— Томас! — воскликнул он. — Сколько лет, сколько зим! — Заметив Яэль, он слегка поклонился: — Мадемуазель…

— Яэль, это мой друг Камель. Я познакомился с ним в прошлом году, когда делал репортаж о секретных службах.

— Что привело вас ко мне? — спросил Камель, приглашая их войти. — Хорошие новости?

— К сожалению, нет, — вздохнула Яэль.

Камель остановился и встревоженно спросил:

— Что-то случилось?

— Это сложно объяснить в двух словах, — ответил Томас.

Взглянув на осунувшиеся лица гостей, Камель кивнул и не произнес больше ни слова. Он привел их в гостиную и вышел, чтобы принести что-нибудь выпить. Томас и Яэль оказались в огромном лофте с кухней в углу. На полу паркет, каменные стены выкрашены белой краской. Наверх вела лестница с двумя площадками. Яэль села рядом с Томасом на диван, обитый белой кожей.

Через некоторое время Камель вернулся с подносом, на котором стояли чайник и стеклянные стаканчики с золотым ободком.

— Чай в честь вашего благополучного прибытия, — сказал он. — Теперь расскажите мне обо всем.