— Этот лакей бегает вокруг нас, как летательная машина Ланглея, — заметил житель Топаз-Сити, изнывая от жажды. — В нашем городе тоже есть люди, оцениваемые в 409 000 долларов! Имеется старый Билль Уйзерс и полковник Меткаф, и…

— Видели ли вы Бродуэй ночью? — любезно осведомился нью-иоркец. — Немного улиц в мире могут сравниться с ним. Когда светит электричество, и мостовые залиты двумя стремительными потоками элегантных мужчин и красивых женщин в драгоценнейших туалетах, и когда эти потоки извиваются туда и сюда, образуя сплошной лабиринт дорогих…

— Я знал только один случай в Топаз-Сити, — заявил человек с Запада: — у Джима Бейлея, нашего мэра, вытащили из кармана часы с цепочкой и 250 долларов наличными, в то время как…

— Это другое дело, — сказал нью-йоркец: — пока вы здесь, вам надо пользоваться случаем, чтобы осмотреть чудеса нашего города. Наша быстрая система передвижения…

— Если бы вы приехали в Топаз, — сказал топазец, — я мог. бы показать вам целое кладбище людей, случайно убитых. Что там говорить о разрывании людей на куски! Ведь когда Берри Роджерс разряжал в первого попавшегося свое ружье, заряженное картечью…

— Человек, сюда! — позвал нью-иоркец, — еще два таких же! Всеми признается, что наш город-центр искусства, литературы и наук. Возьмите, например, наших послеобеденных ораторов. Где еще в Америке вы найдете такое остроумие и красноречие, какое истекает из уст Динью и Форда, и..?

— Вот если взять газеты! — прервал его человек с Запада. — Вы, вероятно, читали о дочери Пита Уэбстэра. Уэбстеры живут на два квартала к северу от здания суда в Топаз-Сити. Мисс Тилли Уэбстэр без просыпу спала сорок дней и сорок ночей под ряд. Доктора не знали…

— Передайте мне спички, пожалуйста, — сказал нью-иоркец. — Заменили вы, с какой быстротой воздвигаются новые здания в Нью-Йорке? Усовершенствование стальных остовов…

— Я обратил внимание, — сказал топазец, — что, по статистическим данным, в Топаз-Сити только один плотник погиб, будучи раздавлен упавшим деревом в прошлом году! И лишь потому, что он попал в циклон…

— Они портят наш горизонт, — перебил нью-иоркец: — возможно, что мы еще не проявляем достаточного художественного вкуса при постройке наших зданий. Но я могу смело утверждать, что мы идем во главе живописного и декоративного искусства. В некоторых из наших домов находятся шедервы живописи и скульптуры. Человек, имеющий возможность посещать наши лучшие галереи, найдет там…

— Осадите! — воскликнул человек из Топаз-Сити: — прошлым месяцем в нашем городе была игра, в которой 90 000 долларов перешли из рук в руки в пару…

— Тарам-тара… — играл оркестр. Занавес на сцене, стыдясь написанного на нем утверждения «несгораемый», опускался медленным движением, характерным для средины лета. Публика лениво струилась вниз по лифту и лестнице.

Нью-иоркец и человек из Топаз-Сити с пьяной торжественностью пожали друг другу руки. Воздушная железная дорога хрипло грохотала, трамваи гудели и звенели, извозчики ругались, мальчишки — газетчики звонко кричали, колеса оглушительно стучали. И тут у ньюйоркца явилась счастливая мысль, с помощью которой он надеялся закрепить превосходство своего города.