Джин(передавая Фрэнку таблетки). Ты не знаешь, что он надумал?
Арчи. Там можно премило накачаться местным сидром за какие-то гроши.
Фрэнк. Да оставь их в покое.
Арчи. Давненько не пробовал. Сколько он тогда стоил?
Джин. Он хочет с ней развестись. Хочет бросить Фебу. Я ее видела, эту девку, на которой он собрался жениться. Уже совсем спятил. Окончательно. А с ней что будет? (Кивает в сторону спальни.)
Фрэнк. То же, что и со всеми. Послушай, Джин, милая, сердце мое золотое, ты ведь никого не переделаешь…
Джин. Ты хоть видел ее? Я их вчера застала вместе. В «Роклиффе». Очень хорошо разглядела. Профессиональная девственница.
Арчи. Интересно, какой там нынче сидр. (К Билли.) Сколько, говоришь, он стоил?
Фрэнк. Отнесу ей таблетку.
Билли. Что?
Арчи. Сидр, говорю, старый бродяга.
Билли. Откуда мне, интересно, знать? Разве я пил такое пойло?
Арчи. Да, кисловат, пожалуй.
Билли. Пенни, что-нибудь так. Пенни за пинту.
Арчи. А сейчас, небось, целый шиллинг. (Короткая пауза.) За эти деньги и пива можно выпить.
Джин(к Арчи). Она красивая, испорченная, тщеславная и глупая к тому же. И родители у нее, наверно, глупые. Только глупцы могли произвести на свет мисс «Ничтожество — 1957».
Арчи. Все равно.
Джин. Сколько ей?
Арчи. Двадцать.
Джин. Двадцать. Наверно, они настолько глупы, что даже позволят ей выйти за тебя?
Арчи. Знаешь, мне только однажды повезло встретить страстную женщину. Страстную по моим понятиям. Она была замужем и счастлива. Ее звали Айви.
Джин. Полагаю, и денег они тебе ссудят?
Арчи. Была такая мысль.
Джин. Ты значит, позволишь ей продеть кольцо в нос и будешь себя уверять, что это не больно, потому что тебе наплевать на всех и вся. Думаешь, на тебе свет клином сошелся? А что с Фебой?
Арчи. Айви Вильямс ее звали. Миссис Айви Вильямс. Миссис Айви Вильямс.
Билли. Ну что ж, пойду. К кому мы идем — к Рубенсу?
Арчи. К Клейну.
Билли. Чарли Клейн. Старина Чарли Клейн. Я был в его самой первой антрепризе. Ты знаешь?
Арчи. Двенадцать тридцать.
Билли. Он был еще моложе Джинни. Я его рекомендовал в Национальный спортивный клуб. Собственно, я его и вывел в люди.
Арчи. Прижимистый, негодяй.
Билли. Ну, Чарли парень что надо. Это ведь я его заставил связаться с Эдди Драммером. Хороший артист Эдди. Тысячу в неделю зарабатывал, и так двадцать пять лет — ни больше ни меньше. Хороший малый. Попал как-то в середину. Не из наших, настоящих ветеранов, и не из этих, нынешних, пятиминутных звезд с микрофоном. Они ведь сейчас ничего из себя не представляют. А у него был свой стиль, у Эдди, и хоть бы намек на какую вольность, что бы он ни делал. У нас у каждого был свой стиль, свои песни — и вообще все было очень по-английски. И говорили мы все по-английски. Не то что нынче. Знали точно, что положено, что нет. Высмеивали, конечно, порядки, но чтобы всерьез замахнуться — никогда. Настоящий профессионал — это вам не шутка, он с одним задником за спиной займет публику на полчаса. И притом он самый обыкновенный человек, как все остальные, даже еще обыкновенней, если уж на то пошло. Да, а Эдди все выступает. Все выступает.