Или это не имеет никакого значения? Имеет, даже для вас!
Джимми(ошарашен, но не столько новостью, сколько ее поведением). О да, конечно. Я поражен, скажу вам прямо. Но скажите вы мне теперь. Вы что, всерьез полагали, что я в слезах паду на колени и скончаюсь от угрызений совести? (Подходит ближе.) Слушайте, вы! Перестаньте изливать на меня свою бабью мудрость. Я тоже вам скажу кое-что. Мне плевать. (Начинает спокойно.) Мне плевать, собирается она иметь ребенка или нет. Мне плевать, даже если оно родится о двух головах. (Видит, что его слова бесят ее.) Неприятно? Ну, дайте мне пощечину. Только помните, о чем я вас предупреждал. Одиннадцать часов я наблюдал, как умирает близкий человек. Она была одинока, возле нее был только я. И когда в четверг я пойду за гробом, то опять буду предоставлен самому себе. Я знаю, что эта шлюха не пошлет ей пучка цветов. Ведь она, как и вся ее порода, в одном глубоко ошибается. Она полагала, что раз мать Хью — бедная и необразованная женщина, которая всегда говорила невпопад и не к месту, то ее не следует принимать всерьез. И вы думаете, я паду ниц, потому что у этой жестокой и глупой девчонки будет ребенок? (С болью в голосе.) Но я этому не верю! Не верю. (Хватает ее за плечо.) Спектакль окончен. А теперь оставьте меня одного. Убирайтесь, бесноватая девственница!
Она бьет его по лицу.
У него появляется выражение ужаса и изумления. По оно исчезает, и остается только боль. Он трогает рукой голову, и крик отчаяния вырывается у него. Елена отводит у него от лица руку, целует его и тянет к себе.
Занавес
Действие третье
Несколько месяцев спустя. Воскресный вечер. Вещи Элисон — пудру, помаду и прочее — заменила на туалетном столике парфюмерия Елены. Когда поднимается занавес, мы видим Джимми и Клиффа сидящими в покойных креслах, они погружены в чтение воскресных газет. Елена склонилась над гладильной доской. Возле нее небольшая стопка белья. Она выглядит еще привлекательнее, чем прежде, потому что выражение лица у нее стало более естественным. Она все так же элегантна, но уже не столь аккуратна и подтянута. На ней старая рубашка Джимми.
Клифф. Ну какая же вонючая трубка! (Пауза.)
Джимми. Заткнись.
Клифф. Почему ты ее как-нибудь не обезвредишь?
Джимми. И зачем я провожу воскресный день за чтением газет?
Клифф(не глядя толкает его ногой). Твоя трубка смердит!
Джимми. А ты еще больше, но я не кричу об этом. (Переворачивает страницу.) Дешевые газеты просто несут чушь, а те, что посерьезней, городят чушь с серьезным видом. (Опускает газету и дымит в сторону Елены.) Тебе не мешает?
Елена. Нет, мне дым нравится.
Джимми(Клиффу). Видал? Ей нравится. (Опять принимается за газету.)
Клифф ворчит.
Ты читал о диких и мерзких выходках в Средней Англии?
Клифф. О чем?
Джимми. О диких и мерзких выходках в Средней Англии.
Клифф. Нет. А в чем дело?
Джимми. Оказывается, мы ничего не знаем о своих земляках. А здесь все сказано. Потрясающие разоблачения на этой неделе! С фотографиями. Полностью восстановлен ритуал ночных бдений в честь богини плодородия.