Услышав, как по палате вновь прокатывается рев предводителя бескожих, он заставил себя отвести взгляд от этого сияния — крик мутанта был полон разрывавшей его сердце смеси агонизирующей боли, ликования и сожаления.

Капитан вновь перепрыгнул через растерзанные койки. Ему, несомненно, претило бросать своих товарищей в этой схватке, но он вдруг понял, что им ни за что не победить, если полагаться только на силу оружия. Поэтому сейчас он направлялся прямо к койке Сильвана Тайера.

— Я с тобой! — крикнул Пазаний, устремляясь к нему.

Тайер почувствовал их приближение и взревел голосовыми связками вожака бескожих, а завывание призраков стало еще более громким. Позади Ультрамаринов вновь загрохотали выстрелы, и Уриил услышал за спиной тяжелые шаги, свидетельствовавшие о том, что на них вот-вот налетит кто-то очень и очень большой.

Койка Тайера была уже совсем близко, и Уриил видел обмотанное грязными бинтами тело, изуродованное именно так, как описывал Серж Касуабан.

Кожа бывшего лидера Сынов Салинаса была красной, воспаленной, сочащейся сукровицей. Обе ноги чуть выше колен заканчивались культями с торчащими из них дренажными трубками, одна рука отсутствовала, ампутированная сразу у плеча. То, что некогда служило Сильвану Тайеру лицом, теперь представляло собой уродливую мешанину оплавленной безжизненной плоти. Оба глаза заплыли и ничего не видели, прикрытые искусственными веками.

Уриил размахнулся мечом, намереваясь раскроить Тайеру череп и остановить все это безумие.

Это убийство не принесло бы ему ни славы, ни чести, ни награды, но совершить его требовал долг.

— Давай же! — закричал Пазаний. — Кончай его!

И тут закрытые веки Сильвана Тайера распахнулись, и в мертвых глазах вспыхнул огонь, словно там, в их глубине, собралась вся его пламенеющая ненависть к живым.

— Узнай же то, что известно мне, — прошептал в голове Уриила голос лидера мятежников. — А потом уж решай.

И весь мир вдруг растворился в ревущем пламени пожара.

Уриил вскинул руку, защищаясь от катящейся на него огненной волны и надеясь, что системы брони успеют задействовать охлаждение и спасти его от жара, но спустя несколько мгновений опустил ладонь, с удивлением обнаружив, что больше не находится в Палатах Провидения. Разрушенная зала исчезла.

Вместо серых металлических стен они с Пазанием видели перед собой оживленные городские улицы, купающиеся в теплых лучах весеннего солнца. Мимо проходили сотни озабоченных, напряженных людей.

Город был окутан страхом, и население подхватывало его ритм.

Пазаний обернулся, все еще сжимая в руках «Немезиду».

— Император небесный, это что еще за хрень? — процедил он. — Что происходит? Где мы?

Уриил и сам был не прочь узнать ответ, но пока что ему удалось лишь найти взглядом знакомый силуэт церкви с орлинокрылым фронтоном над арочным входом, и капитан вдруг понял.

— Хатуриан, — прошептал Уриил.

— Зона Поражения, — произнес Пазаний. — Но как это возможно?

Учитывая, что их никто не замечал, Уриил ответил:

— Все это не настоящее. Только воспоминания.

— Воспоминания? Но ведь Тайера не было в Хатуриане, когда тот уничтожили, — заметил Пазаний.