— Только то, что Фалькаты с большой основательностью подходят к своей работе; они полагали, что убили его, поскольку им это и в самом деле почти удалось. Когда Блез доставил его ко мне, я вначале решил, что этот человек уже мертв, но он цеплялся за жизнь, отказываясь признавать поражение. Почти девяносто процентов его тела покрывали ожоги, он потерял обе ноги и руку. Пламя съело его глаза, он утратил способность говорить. Полагаю, он еще может слышать, хотя утверждать этого не могу. За него дышит машина, его кормит машина, и она же помогает ему избавиться от испражнений. Как я уже говорил, жизнью это можно назвать весьма условно.
— О Император, человечнее было бы позволить ему умереть! — воскликнул Пазаний.
— Знаю, — произнес Касуабан дрожащим, готовым сорваться голосом, — только я не смог. После всей этой бойни в Хатуриане я поддерживал себя в здравом рассудке только тем, что постоянно убеждал себя: я никого не убил, не сделал ни выстрела. И если бы я организовал для Тайера эвтаназию или же просто позволил ему отойти в мир иной, то был бы ничем не лучше тех, кто спалил Хатуриан.
— Если кто и может держать в себе искомую нами ненависть, так это человек, чья семья была уничтожена в Хатуриане, — кивнул Леодегарий. — Быть узником собственного разрушенного тела… что ж, это вполне могло стать катализатором, активировавшим латентные псайкерские способности.
Леодегарий крепко стиснул в ладонях плечи Касуабана.
— Так вы говорите, Сильван Тайер лежит в Палатах Провидения?
— Да, — ответил медикае.
— Ведите нас туда, — велел Серый Рыцарь, — пока не стало слишком поздно.
Глава девятнадцатая
«Лэндрейдер» громко завывал мотором и насквозь провонял едким, но все равно показавшимся Уриилу родным запахом топлива. Капитан был облачен в позаимствованную броню и ехал на битву в одной из самых мощных машин, имевшихся в распоряжении Космического Десанта, — очередной явственный намек на то, что вынужденное изгнание подошло к концу.
Рядом сидел Пазаний, всецело сосредоточившись на пикт-планшете, на который сейчас было выведено дрожащее изображение территорий вокруг «Лэндрейдера». Напротив него расположилась пятерка Серых Рыцарей в начищенных до металлического блеска серебряных доспехах.
Возле передней штурмовой рампы стоял Леодегарий, вновь переодевшийся в свою колоссальную терминаторскую броню. Командир Серых Рыцарей прочно сжимал в массивном кулаке древко длинной алебарды. Вместо обычного штурмового болтера в одну его латную перчатку было вмонтировано нечто, что, как поведал сам Леодегарий, являлось пси-пушкой. Это оружие стреляло не разрывными болтами, но уничтожало врага сгустками священного пламени, имеющими чистый серебряный цвет, столь ненавистный демоническим и противоестественным созданиям.
Уриил держал в руках подаренный Леодегаром болтер, чьи изящные линии и удивительно тонкая работа превосходили все когда-либо виденное капитаном. Это был поистине королевский подарок, и Уриил очень надеялся, что покажет себя достойным столь великолепного оружия в предстоящем сражении.
Иллюзий он не строил — уже вечером предстояло пролиться крови.