У мужика выпучились глаза.

– Виноват, – сказал он и куда-то делся.

Токарев сел за руль и отъехал метров на тридцать. Потом затормозил с матерной руганью, выскочил из «восьмерки» и побежал к Варшаве и Артуру. На вора он натолкнулся в парадной – тот спускался по лестнице, и Артем услышал, как скрипят его зубы.

– Что?!

– «Скорая» сейчас приедет, я вызвал, бабки на столе оставил.

– Что?!!

– Уходим… Мы тут не поможем… Рана гиблая.

– Что?!!

Варшава очень жестко, но без унижения, развернул Артема, свернул его в дугу своими железными руками и стал вытаскивать из парадной:

– Слышишь меня?! Веришь?!! Дверь я вынес – он, сука, его запер! Вернее, не дверь… а – какая разница! Удар он получил почти как шилом, но не шилом… Узкое лезвие – это все… Я это знаю. Врачи едут, все едут, мусора едут – слышишь!!! Нам еще надо козла зарезать! Цена – давно уже любая!!! Милый – передвигай копытами!!!

Вор буквально доволок Токарева до машины, засунул за руль, и они поехали к Тихоне. Артем молчал всю дорогу и ехал очень медленно. Он словно замерз изнутри…

…«Попик», пока его заносили в хату, почти оклемался. Тихоня встретил гостя радушно – заглянул в его неподвижные и действительно очень неприятные глаза и сказал:

– Это только фраера считают, что глаза легко попортить. Глаз – он мускулистый! Помню, раз в Свердловском централе… не слыхал о таком? У нас в Питере тюрьма в форме крестов сверху, а там две литеры – Е и П… Ай, да тебе туда не грозит, туда трупы не усылают… Так о чем это я… А – по запарке воткнул там в зыркалы одному – так правый большой палец из сустава вылетел! Потому в этом деле нужен толк: из-под носа аккуратненько раз – и сковырнул глазенки! Мне Проблема с того света через решку прокричал: «Сразу не убивай!» – я пообещал…

Невидимку тщательно обыскали, осмотрели его рану. Оказалось, что ранен он совсем не смертельно, пуля ударила в подмышку, прошла навылет…

У Тихони на сковороде жарились макароны – он аккуратно вывалил их в раковину, пока Варшава ловко связывал Шахматиста. Молодой человек наконец разлепил губы:

– Вы меня еще спеленайте…

– Пеленают детей, а тебя мы стреножим, пидорюга, – начал истерику Тихоня, поднося к лицу попа раскаленную сковороду. Варшава его решительно отстранил:

– Не шуми, ты стакан его крови выпьешь. Мое слово.

– Так режьте! – выгнулся дугой парень.

– А нас упрашивать не надо! – внезапно ожил Артем. – Резать будем не вдоль, а поперек! Токарев – мой батя! Понял?!

– Я знал…

Невидимка буквально впился своими бельмами в глаза Артема и словно зацепился в них за что-то… Токарев вздрогнул и неожиданно хлестанул Шахматисту справа в солнечное сплетение. Молодой человек схватил ртом воздух и нырнул лбом в паркет. Артем поднял его за волосы:

– Какие мы нежные! Я тебя давно ищу, сука… Много посуды за это время перебили! Теперь – спрос!

– Сам бы и спрашивал! – как выплюнул паренек, не отрываясь от его глаз, словно гипнотизируя Токарева.

Варшава сдвинул брови и пнул Шахматиста в голень:

– А как – погулять выйти?!

Молодой человек скривился, но даже не застонал, продолжая удерживать взгляд Артема: