Валерия смотрела на все происходящее словно со стороны, и в то же время ощущала себя той, кто сидела в каменной пещере. Это чувство ей было хорошо знакомо –  чувство разрывающих внутренности каждый пять минут схваток… самого болезненного, что может испытать женщина за всю жизнь, и самого важного… Того, что причиняет одновременно такую боль и такую радость, приближая с каждым разом время появления нового человека в этом мире… Был закат… Дико красивый, как всегда на Сокотре… Она любовалась и в то же время не могла скрыть страха и тоски в сердце, потому что знала, что жизнь ее скоро оборвется… Понимая, что они вот – вот придут за ней, вот – вот заберут у нее самое ценное, самое дорогое –  плод ее любви, плод ее страсти, плод ее бесчестия… Ее сердце кровоточило точно так же, как ее глаза сейчас застилали горькие соленые слезы… У всех сокотрийцев слезы были очень соленые –  так говорил Он ей, всякий раз, когда целовал ее заплаканное лицо после своей насильной любви… Говорил до тех пор, пока в один прекрасный день не позабыл о ней, увлекшись новой игрушкой, новой экзотической диковинкой, доставленной ему из огромного разнообразного мира… Он отпустил ее  –  небывалый для господина подарок. Даровать свободу рабыне – высшая награда, о которой мечтали миллионы таких, как она… О которой бы мечтали ее предки… Он даровал ей золото, бриллианты, деньги… Он всегда щедро платил за свои игры… Вот только она не знала, что его щедрость и доброта заканчиваются тогда, когда у него что – то пытаются забрать без его ведома… Неважно, речь идет о грозди винограда с хозяйского стола или о миллионе долларов, за это он наказывал всегда одинаково  –  забирая жизнь… Жесткая, суровая мера, которая только и позволила ему выстоять в неравной схватке за власть с более достойными… Она не знала, что та же участь постигнет и ее…

В тот день в море бушевал шторм, гроза разрывала небо всполохами молний и ревела громом. В такую погоду сокотрийцы не выйдут из дома… Это время гиний  –  злых джиннов в женском обличии, коими пугают маленьких детей, а в итоге их боятся выросшие из этих самых детей бесстрашные войны… Вот только он не боялся. Она увидела его красивый силуэт в проеме своей спальни – пещеры, когда очередная вспышка молнии снова озарила небо. Не поверила. Инстинктивно прижала руку к выросшему животу. Еще бы, девятый месяц… ребенок вот – вот должен был появиться на свет…

– Любимый,  –  прошептали ее пересохшие со сна губы.

– Мармар,  –  ответил он жестко – равнодушно, –  давно не виделись…

Она поняла все без слов… Просто взглянув в его глаза…

– А ребенок?  – спросила осипшим голосом, –  какая судьба ждет его?

– Ребенка я заберу… Все мои дети всегда будут подле меня, на службе у меня, под моим надзором и опекой. Неважно, кто их мать…

– Знай, что я любила тебя,  –  прошептала она, не надеясь, что это что – то исправит…

– Знаю. –ответил он и развернулся…

Она ушла рожать в самую далекую пещеру. Подальше от всех, как только почувствовала первые схватки. Так делали ее предки… Невольницы, обреченные на страдания, из поколения в поколение… Так сделает, и она… А еще она надеялась, что это даст ей пару лишних минут  –  на то, чтобы поцеловать своего ребенка, прошептать ему последние напутствия, а потом отдать себя во власть его жестокого возмездия или справедливости, как он это называл…