Для того чтобы утвердиться на престоле, Романовым было необходимо избавиться от мощного влияния вольного, самодостаточного и независимого боярства, доставшегося в наследство от Рюриковичей. И, по сути, добровольно отказаться от исторической миссии — провозглашения и утверждения Третьего Рима на Руси.

Как известно, «четвертому не бывати».

Прямое и открытое притеснение особо ретивых бояр ничего не давало, ибо опальные тотчас становились мучениками. Так возник замысел провести церковную реформу и принадлежал он не Алексею Михайловичу и даже не патриарху, а греческим попам, которые в поисках места службы толпами шли на Русь, и приближенному митрополиту Паисию Лигариду, известному на Руси тем, что задолго до Петра он завез и торговал табаком, уча не молитвам, а курению. Церковная реформа и расколола боярство.

Пожалуй, это была первая русская революция в верхах, и впервые ставка была сделана на боярских детей, отколотых за счет «конфликта поколений» от именитых элитных отцов. И только во вторую очередь — на худородных, обедневших, а то и вовсе нищих князей и дворян, которые поддержат все, что сулит выгоду.

Все последующие революции с поразительной точностью использовали этот прием, укладывающийся в короткую формулу — разделяй и властвуй.

Никон сделал свое дело и отправился в ссылку, консервативные родовитые бояре и купечество, не приняв новой обрядности, оказались вне двора, вне закона и без собственности, а скоро и вовсе без родины, вынужденные скрываться сначала на глухом Керженце. потом за Уральским камнем, на Балканах и берегах Босфора. Самые влиятельные и богатые, например, боярыня Феодосья Морозова с родными сестрами, были попросту замучены и заморены голодом. Десятки строптивых князей, мужей боярых и сотни непокоренных священников и монахов сгноили в земляных тюрьмах и сожгли заживо, распустив молву, будто они фанатичные самосожженцы.

И потом, на протяжении веков, гнали и палили уже их потомков, ибо смена элиты непременно влечет за собой характерный признак — несоразмерность наказания, возведенную в неписаный закон.

Места знатных, высокородных заняли худородные, кое-что получившие за лояльность, однако деяния благочестивого Тишайшего отца довершил бритый, блядолюбивого образа сын, срезав с боярских подбородков последние остатки достоинства и заменив этих бояр еще более худородными.

А простому люду, недавно пережившему Смутное время, польские нашествия и войны с Лжедмитриями. тогда было все равно, сколькими перстами креститься и как ходить вокруг аналоя. Судя по «Житию» Аввакума, прихожане блудом занимались даже в храмах и. бывало, до смерти лупили своих попов. И если эта голь перекатная, но совестливая и оказывалась в таежных скитах, то обычно вкупе со своими господами: преданные холопы, челядь и дворня не желали расставаться с хозяевами и предпочли разделить их участь.

Один только Ириней Илиодорович на память назвал сто двенадцать боярских родовых фамилий старообрядцев, живших по Соляному Пути еще лет тридцать назад. Около полусотни Космач сам разыскал на Русском Севере от Сыктывкара до Мурманска, двадцать семь сохранившихся родов оказалось среди некрасовских казаков, вернувшихся в шестидесятых годах из Турции и ныне живущих в винсовхозе Краснодарского края.