– Двое.

– Документы проверил?

– Паспорта в порядке.

– Где работаете? – посмотрел на Тихомирова капитан.

– Пи… – начал Владлен и поправился: – Журналист я, работаю в газете.

– А вы? – Капитан кинул взгляд на Булавина.

– В калужском музее работаю, сторожем, – сказал Дмитрий.

– Придётся задержать вас для уточнения.

Капитан взялся за автомат, отступил на шаг.

– Выходите из машины.

– Вот собака, – повернул голову к своим Тарасов. – Опять задержимся на полчаса. Извиняйте за опоздание.

Он полез из кабины, встретил короткий взгляд Булавина, отрицательно качнул головой: мол, по обстоятельствам.

Хмель, Черкес и Терминатор уже стояли под дулами автоматов двух милиционеров в бронежилетах. На их лицах было написано терпеливое ожидание. Но вряд ли инспекторы ГАИ догадывались, что если бы задержанные захотели, то уложили бы всех в течение секунд, несмотря на отсутствие оружия.

– Командир, проверяйте нас побыстрее, – проникновенно сказал Тарасов старшему патрульной группы. – Мы и в самом деле опаздываем.

– Сидорович, запроси Москву, – начал капитан.

И в этот момент из микроавтобуса выбрался никем не видимый Сергий (видели его только Тарасов, Булавин и Хмель, обладавшие экстрасенсорикой), добежал до капитана и коснулся пальцем его автомата. Розовая электрическая искорка проскочила между пальцем и стволом, разбежалась лёгкой, еле видимой сеточкой по руке, по всему телу милиционера. Капитан вздрогнул, замолчал.

Сергий кивнул Тарасову.

Тот сделал шаг вперёд:

– Отпустите нас! Мы нормальные люди, едем на работу.

Капитан облизал губы, глаза его на мгновение остекленели. Он выпрямился, вернул документы Тарасову, козырнул:

– Вы свободны. Езжайте.

Старший лейтенант, проверявший документы Хмеля, удивлённо посмотрел на него.

– Товарищ капитан… Григорий Алексеевич…

– Отпустите их, пусть едут. Нам приказано задерживать людей с пацанами. Тут никого нет.

– Но…

– Отставить разговор, Сидорович! У тех наши удостоверения. Будем искать офицеров ФАС.

– Слушаюсь. – Старший лейтенант хмуро вернул документы Хмелю, закинул автомат за спину. – Можете ехать. Да, вы с ними, что ли?

Хмель скривил губы, глянул на садившихся в микроавтобус.

– Первый раз вижу.

Тарасов занял водительское кресло, тронул «Максус» с места.

– Что ты с ним сделал? – негромко спросил Булавин у Сергия.

Тот смущённо дёрнул себя за мочку уха, переняв эту привычку, очевидно, у Тарасова.

– Это везмощь… наведа ясного сознания.

– Может, наоборот, тёмного? Ментальное затемнение?

– Не-е… он теперь переменится, начнёт думать.

– То же самое было с Тихончуком, – сказал Тарасов. – Майор потом разительно переменился, ушёл из отряда, завёл семью. Вообще это воздействие лучше пули в лоб, не правда ли?

– Это уж точно. Предпочитаю окружать себя друзьями, а не врагами. Научишь, Светлый?

– Не знаю, – смутился ведич. – Для этого нужна другая энергетика… и вера…

– Ты думаешь, что я ни во что не верю?

– Не приставай к парню, Дмитрий, – сказал Тарасов, глядя в зеркальце заднего вида; «Стратус» наконец вырулил сзади на дорогу. – Надо что-то придумать. ФАС перекрыла все дороги губернии. Нас наверняка где-нибудь остановят для более серьёзной проверки.