— Как то нагло очень. Усомнилась я. Думаешь они совсем дураки?

— Нет конечно, но и мудрить слишком не стоит. Если хочешь что то спрятать, надо прятать на самом видном месте.

Сергей принёс курицу в лаваше и протянул мне ножку, я радостно вцепилась в неё зубами. Рядом с Патрушевым я успокоилась, расслабилась и поняла, что чертовски голодна. Ещё днём я завесила окна плотной тканью, расстелила матрасы на полу, в углу пристроила ночник и завесила его футболкой. И теперь мы с Сергеем валялись на моём лежбище и уминали курицу руками.

— Я ни чего не понимаю, я думала что Антона убили по приказу Скрупко, но кто тогда ударил Амалию и зачем? А может Александр Александрович с киллером не расплатился и тот ему отомстил!

— Какой тогда смысл подставлять тебя, ведь тогда Скрупко точно не поймёт что это знак от киллера. Похоже избавиться пытаются как раз от тебя дорогая! Обвинение в убийстве Гревцова, потом авария, теперь покушение на Амалию Скрупко.

— Да кому я нужна?

— Надо искать мотив.

— Главный мотив всех преступлений это зависть, месть или деньги! Уверенно заявила я.

— Только я бы в обратном порядке расставил. Деньги на первом месте.

— А у меня нет денег, и не было никогда!

— Может твой отец нефтяной магнат, и ищет тебя перед смертью, что бы сделать «королевой бензоколонки»?

— С моей матерью — партизанкой, он меня ни когда не найдёт.

— Вам виднее мисс Марпл, согласился Сергей.

— Мата Хари, поправила я, да, да, конечно закивал Патрушев. Только мисс Марпл умерла от старости в своей кровати, а Мата Хари плохо закончила…

— Её расстреляли, кажется?

— Так точно!

— Тогда можно не беспокоится, у нас запрещена смертная казнь!

— Твоему Антонелло от этого легче не стало!

Зазвонил телефон, Сергей подскочил, схватил трубку. На экране высветилось: Патрушев С. В.

— Вадим звонит с моего телефона. Что могло случиться 3 часа ночи?

— Алло, слушаю! Вадим, что то торопливо говорил, слов я не могла разобрать.

— Немедленно звонишь Левану Габридзе, его номер забит в мой мобильный, объясняешь ситуацию и просишь его подъехать к моему дому. Мне надо как-то в квартиру попасть, иначе Альбину засветим. Всё понял?

— Что говорить? Правду Вадим, только правду! И ни какой самодеятельности! всё я еду! Сергей судорожно натягивал штаны, прыгая на одной ноге, а я искала его носки в потёмках.

— Что случилось, Серёж?

— В Вадима стреляли!

— Что??? Я села с носками в руках. Он же в твоей квартире был!

— Всё правильно! Вадим меня привёз, оставил машину у подъезда, поднялся в квартиру, запалил везде свет, маячил перед окнами, потом спать лёг. В 2.55 раздался звонок в дверь. Сонный Вадим врубил свет и пошёл в коридор, включил свет в коридоре, и тут вспомнил, что он у меня дома и дверь открывать нельзя. И он зачем-то, от растерянности может, выключил свет! И тут раздался выстрел! Скорее всего в глазок. Вадим позвонил мне, сейчас позвонит Габридзе. Представляю, как тот матерится сейчас, рассказывал Сергей, натягивая носки.

— Где мои ботинки, Альбин, быстрее давай, если меня поймают, отправишься в камеру, а мне совсем не хочется в тюрьму апельсины таскать и прятать в батон напильник.