Схватив Еву за лицо, Аббас вгрызся в сухие губы грубым, садистским поцелуем. Его язык проталкивался ей в рот, не позволяя нормально дышать. Пробирался всё глубже и глубже, царапая щеки острой щетиной и трахая её рот без малейшего желания получить отдачу.

Он просто брал. Жестко и бесцеремонно. Всё и сразу. Не обращая ни малейшего внимания на сопротивление.

Не чувствовал боли от впивающихся в кожу ногтей. От того, как Ева царапает ему лицо и шею. Как хватается за короткие волосы, вырывая их целыми клочками.

- В следующий раз будешь делать так, когда я буду тебя ебать, - усмехнулся Аббас влажными от слюны губами, смотря на перепуганную, растерянную Еву. – А сейчас пойдём мыться. От тебя всё ещё несёт Асманом.

Сердце практически вырывалось из груди, а комната шла ходуном от головокружения, когда затащив Еву в ванную комнату, Аббас включил воду, начиная стягивать с неё вещи.

- Нет! - оттолкнулась от него, обхватывая себя руками. – Не трогай меня!

И если даже до этого момента она никогда не считала Аббаса адекватным, то сейчас и вовсе не казался вменяемым. Глаза с поволокой были мутными, словно он принял убийственную дозу героина, каким-то чудом умудряясь сохранить остатки здравого рассудка.

- Я буду трогать тебя столько, сколько сам того захочу, - зарычал мужчина. – Слишком многим мне пришлось пожертвовать ради тебя, Ева. И слишком на многое пойти, чтобы ты сейчас была рядом. Так что слушай меня внимательно. Если ты ещё заметила, то Марина не закончила, то, что начала в Грозном и ты всё ещё беременна. Считай этого ублюдка от Асманова моим маленьким подарком и твоим личным поводком. Я не трону его до тех пор, пока ты будешь выполнять всё, что от тебя потребуется. И сейчас я хочу тебя раздеть и помыть. А после отвести в спальню и выебать из тебя все воспоминания про Асманова, - снова потянулся он к Еве, хватая её за кофту.

- Я сама… Пожалуйста, позволь мне самой… - прекрасно понимая что спорить с мужчиной в таком состоянии – всё равно что подписать смертный приговор, Ева попыталась хоть немного смягчить его напор. – Здесь узкий воротник, мне будет больно…

- Хорошо, - согласился Аббас, облизывая губы.

Превратив её обнажение, в маленькое шоу, он отошел к стене, смотря на Еву не моргая.

Дрожащими пальцами, она избавилась сначала от кофты, а потом и от штанов. Когда же очередь дошла до нижнего белья, тело отказалось слушать команды, превращая происходящее в настоящую пытку.

Неуклюжая и медлительная, Ева старалась не смотреть на подпирающего стену Гаджиева. Все её мысли были заняты тем, чтобы сохранить ребёнка. А для этого она должна была взять себя в руки успокоиться. Расслабиться и не вынуждать Аббаса делать ей больно.

- Какая же ты красивая, малышка… - истомно выдохнул мужчина, цепляясь взглядом за её напряженные соски. Словно помещавшись на них, он снова облизнул губы вызывая у Евы судорогу отвращения. - Залазь в ванну. Я хочу сейчас же смыть с тебя остатки Асманова.

- Но я уже мылась, - от одной только мысли что он начнёт прикасаться к её телу стало дурно…

- Залазь. В ванну. Ева, - отчеканил Аббас каждое слово, закатывая рукава, и ей ничего не сталось делать, кроме как подчиниться.