На Пушкина падал свет из окна, выглядел он как всегда на картинах, легким и живым. Игорь терпеть не мог литературу и все что знал о Пушкине – двое суток предсмертных мучений с пулей в животе от выстрела Дантеса.
Полчаса назад он вернулся из школы, где самым ярким событием была встреча с Аней. Он поговорил с ней всего пару минут на перемене под завистливые взгляды одноклассников. От этих взглядов он был бы на седьмом небе от счастья двадцать семь лет назад, но сегодня его интересовали только глаза напротив. Он видел, что во время их короткого разговора, Аня не только смеялась, но иногда взгляд ее становился долгим и задумчивым и он чувствовал жар от понимания, что в эти моменты она смотрела на него.
На уроке математики он к собственному удивлению легко решал на доске задачи по разложению знаменателей на множители, а вот с рациональными выражениями запутался. Учительница поставила ему четверку, что он счел не таким уж плохим показателем, для того чьи контакты с математикой за последние два десятка лет сводились лишь к скручиванию стальной проволоки в виде интеграла, чтобы достать из дождеприемника сброшенную закладку.
Отдавая ему после урока дневник, учительница поинтересовалась, почему более сложные примеры ему даются легче. «Я просто забыл, как их решать», честно ответил Игорь. «Если вам что-то непонятно, вы всегда можете обратиться за помощью к своему брату». «Брату?», – удивился Игорь, – «но у меня есть только младший брат». «Я знаю», – сказала учительница.
Этот странный разговор не выходил у него из головы. Откуда она вообще знает, что у него есть брат, если он учится в другой школе? И как шестиклассник может помочь восьмикласснику? Игорь не стал мучать учительницу расспросами, так как она торопилась в учительскую, но включить этот вопрос к остальным накопившимся для серьезного разговора с братом стоило.
Игорь посмотрел на часы, висевшие над кроватью Макса. Их повесили туда, потому что ему не мешало спать громкое тиканье. Эти часы, как и покрытый пылью Пушкин, и открытое настежь окно, станут его кошмаром. Стрелки на 21:55 навсегда останутся в его памяти.
Сейчас в полной тишине, движение секундной стрелки в старом деревянном корпусе звучало почти оглушающе. Казалось, будто с каждой секундной она преодолевает какое-то неимоверное механическое усилие. Игорь прищурил левый глаз. В прихожей послышалось тихое щелканье замка – будто вор пытался проникнуть в квартиру. Игорь знал, что так открывает двери Макс. Игорь был напряжен, но собран. Вопросов, с которыми требовалось разобраться, накопилось много, но сложенные учебники на столе говорили, что все шло своим чередом. Время разбирательств наступит завтра после 21:55, а пока оставалось только ждать.
Дверь в комнату открылась, Макс неслышно вошел. Удивительно, как ему всегда удавалось почти все делать бесшумно. Игорь пристально смотрел на брата, Макс выглядел немного растерянным, но не боялся его. Еще один хороший знак. Они поздоровались, Макс сел на свою половину и нагнулся, доставая что-то из рюкзака. Игорь пристально следил за его локтем над столом, который вот-вот должен был сдвинуть стопку учебников. Макс достал пенал, положил на стол. Локоть так и не задел учебники. А что если ему самому сейчас протянуть руку и сдвинуть их, подумал Игорь. Его раздражал этот установленный кем-то порядок, хотя стоило признаться – не только раздражал, но и пугал. Он протянул руку, и сдвинул пальцем учебник с Пушкиным.