— Не стреляйте, парни! — прокричал он, подгребая к трапу. — Я — не зэк! Я — капрал Рисаль из тюремной охраны! Зэки чуть не схватили меня на подстанции, и мне пришлось выпрыгнуть из окна в море! Еле-еле успел от них скрыться! Еще бы немного, и эти ублюдки меня бы точно растерзали.

— Что с твоей рукой? — поинтересовался один из спасателей, пытаясь рассмотреть железную конечность Обрубка. Это было нелегко, потому что он, держась на плаву, все время двигал руками в воде.

— Это протез, — ответил Кальтер и, вынув ненадолго из воды левую руку, продемонстрировал ее морякам. — Я — инвалид, служу на здешнем узле связи. Если бы связь не пропала, вы или кто-то из вас наверняка успели бы переговорить со мной в эфире.

Автоматы все так же смотрели Куприянову в лицо — само собой, никто и не подумал верить ему на слово. Помочь ему взобраться на катер желающих тоже не нашлось. Более того, Кальтер почти не сомневался, что едва он очутится на палубе, как его тут же, от греха подальше, разоружат и закуют в наручники. Наверняка у миротворцев имелись на сей счет четкие инструкции: все выловленные из воды люди должны быть арестованы и помещены под стражу до окончательного выяснения их личностей.

— Эй, что это у тебя в руке? — вновь забеспокоился тот же спасатель. Судя по офицерским нашивкам, он был здесь старшим по званию и являлся капитаном катера. — А ну-ка покажи!

Обрубок только что уцепился за веревочную лестницу, карабкаться по которой, сжимая в руке пакаль, было неудобно. Пытаться выдать его, к примеру, за портсигар или что-то еще не имело смысла. За этим последует резонный вопрос, почему «капрал Рисаль» не засунул эту вещь в карман, чтобы она не мешала ему плыть. Какой бы ценной она ни являлась, ее в любом случае было бы куда надежнее держать в застегнутом кармане, а не в мокрых пальцах, откуда она могла запросто выскользнуть.

— Это пакаль! — честно признался Кальтер, ухватившись за трап левой рукой и показывая хозяевам «молот».

— Что-что? Пакаль? — недоуменно переспросил капитан. Он, конечно, был в курсе, что Татакото находится в аномальной зоне, где любому могла улыбнуться удача отыскать артефакт. Капитана удивляло другое — то, что таким редким счастливчиком оказался первый же выловленный им из океана беглец.

— Так точно, сэр — пакаль! — подтвердил Обрубок, продолжив как ни в чем не бывало взбираться по трапу. — Нашел его совершенно случайно на подстанции, можете себе представить! Не выпрыгни я в окно, вот был бы облом: отыскать такое богатство, а через минуту издохнуть и подарить его зэкам!

Однако моряков такое объяснение вовсе не успокоило. Отступив на пару шагов от борта, они настороженно переглянулись, и не успел еще Кальтер выбраться на палубу, как предусмотрительный капитан отдал ему распоряжение:

— А теперь, капрал, ложись лицом вниз и клади руки на затылок! Пакаль положи на палубу. Да поаккуратней! Сделаешь хоть одно резкое движение, и мы выстрелим.

— Никаких проблем! Как прикажете, сэр! — не стал ерепениться «Рисаль», перелезая через фальшборт. — Служба есть служба, отлично вас понимаю. Вы поступаете абсолютно правильно, так что никаких обид.