Ли Пао предпочел держать некоторую дистанцию, что давало ему преимущество. Поэтому я принялся отходить и метать кочеранг с активированным шаговым Разрезом. Удалось нанести несколько чувствительных ударов по ногам и торсу. Вырванные клочки мяса и мутная кровь имели темно-фиолетовые оттенки. Ли Пао уже давно продался Ороку. Жгучая вода на него практически не влияла. Сати отправилась к балкону и получила несколько горшочков с более сильной Жгучей кислотой. Затем вассал подобралась к Адепту и принялась аккуратно метать снаряды во врага. Вожак лисов умело отбивал горшочки и уклонялся от отравы. Брызги на него попадали, но его защитный покров справлялся. Прелестное когда-то личико Ли Пао, по которому наверняка сохли девчонки, попортилось из-за Жгучей кислоты и слегка оплыло. Тем не менее, сражался он с прежней яростью и мощью. Каким же количество духовной энергии его снабдил Орок? В служении темному божеству определенно имелся смысл — его последователи получали неплохой прирост сил.

Преодолев сковывающий страх, я решился на авантюрную выходку. При очередном замахе косы двинулся на противника и убрал воронку-щит. Сократив дистанцию, я захватил древко своей Клешней Хваткого Поглощения и сжал пальцы-хваты. Теперь проще оторвать мне руку, чем отцепить протез. Немедленно я вонзил лезвие кочеранга в основание шеи, применив Разрез. Вот только Адепт оказался более крепким, чем его товарищ по темному ремеслу.

Ли Пао крутнул косой, вывернув мне руку и отступив. Я снова попытался сблизиться, но противник ударил меня другим концом косы и заблокировал удар. А затем вожак лисов распространил вокруг своего оружия чернильное пламя. Оно охватило мой протез и принялось лизать усиленный металл. Клешня была, конечно, улучшена, но против такого напора долго бы не продержалась.

Я принялся спешно махать кочерангом, целя на этот раз по конечностям врага, при этом не разжимая Клешню. Следовало поторопиться, не то мой артефакт придет в негодность, а с одной рукой много не навоюешь. Ли Пао сопротивлялся и бил по мне голым чернильным пламенем, но я не отступал. Наконец, мне удалось удачно попасть по его правой руке, вонзив кочеранг в плоть. Разрез доделал начатое и отсек конечность. Рука грохнулась на землю, однако продолжила шевелиться. Сати облила ее жгучей водой, и только тогда рука затихла.

Вожак лисов глядел на меня с нескрываемой ненавистью. Гримаса ярости искажала его лицо на протяжении всей схватки. Ли Пао теперь мог держать косу только одной рукой, как и я. Наши силы в этом плане примерно сравнялись. Несмотря на то, что я получил явное преимущество, бросать косу он не пожелал. Словно от нее зависела его жизнь.

Сильная темная аура вдруг окутала Ли Пао. Чернильный огонь перекинулся на косу, а затем и на мою клешню и руку. Я почувствовал боль телесную, а также плач артефакта, многие из которых имели подобие разума. Ему крайне не нравилось такое обращение. Черный огонь разъедал железо, хваты оплавились, а котел находился в шаге от того, чтобы лопнуть. Я уже готов был разжать хватку, как вдруг почувствовал знакомое сосущее чувство глубоко внутри. Поддавшись возникшему импульсу, я принялся помогать артефакту, снабжая его некоей внутренней силой. Что-то словно щелкнуло в Клешне Хваткого Поглощения.