– Так… получается… – растерянно произнесла я. – Сайр сказал, что ты получил десять лет работы на военных.

– Да, но для начала меня отправили заканчивать военную академию и трудиться над совершенствованием приёмов боевой эмпатии. Они хотят изучить это направление и начать применять его на практике. Так что я им нужен.

Он счастливо улыбался, и я тоже улыбалась в ответ. Но даже теперь не могла до конца поверить в реальность происходящего.

– Подожди… а почему ты здесь? Как? – снова спросила Риса. – У тебя же должен быть надсмотрщик?

– У меня теперь есть вот такая штучка, – он приподнял руку и показал плотно обхватывающий запястье металлический браслет. – Убить меня она не сможет, но много неприятных моментов обеспечить в состоянии. Ты права, здесь меня быть не должно. Но твой отец договорился с кем нужно и взял ответственность на себя. Правда, утром я буду вынужден вылететь на Даркар. Ты… со мной?

– Конечно! – воскликнула я и, снова прильнув к Рису, сама поцеловала его в губы.

Он словно только этого и ждал. Целовал меня горячо, страстно, откровенно. И мы бы с удовольствием в полной степени насладились этим поцелуем – первым в нашей новой жизни, но нас прервали.

– Аделия, да как тебе не стыдно! – прошипела где-то рядом леди Лора – моя «любимая» мачеха. – У нас гости, а ты позволяешь себе…

– Мама, отстаньте, – бросила я, повернувшись к ней. – У меня мужа из изолятора выпустили, а вы мешаете!

И снова повернулась к Рису, желая продолжить, но тут к нам подошёл отец. Он явно собирался погасить зарождающийся конфликт между мной и мачехой. И у него даже получилось, потому что я вспомнила, зачем, собственно, пришла в эту комнату.

– Папа, почему ты это сделал?! Ведь снотворное – твоих рук дело!

– Да, – совершенно спокойно ответил он. – Ты ведь беременна, дочь моя, а на суде бы обязательно нервничала. Потому я и принял решение оставить тебя дома. Но мы оба знаем, что по-хорошему ты бы не послушалась. Пришлось прибегнуть к хитрости.

– Но это подло!

– Нет, Делли, – папа коснулся моего плеча и покровительственно улыбнулся. – Это было необходимо. А теперь, дорогие молодожёны, идите-ка, пообщайтесь наедине. Всё равно вас сейчас друг от друга не оттащишь. Но в семь утра вы оба должны быть готовы.

Я хотела сказать папе, что очень на него обижена, но Рис обнял меня за талию и поспешил увести.

– Идём, супруга, – бросил он весело, – покажешь мне свою комнату.

И я пошла с ним, хоть и хотела высказать всё отцу. Но сейчас для меня куда важнее оказалось остаться наедине с Рисом, и мой эмпат это прекрасно понял. Всё же он всегда меня чувствовал и отлично умел перенаправить мои эмоции в нужное русло.

А в комнате нам и вовсе стало не до отца или гостей. Великая Вселенная, мы ведь так долго не были с ним близки! Я так дико по нему соскучилась, так безумно его хотела, что моментально забыла обо всём на свете.

От одежды мы избавились даже как-то слишком быстро. Но разве это важно? Сейчас я могла думать только Рисе, его руках, губах, теле. Мысли будоражил его сладкий шёпот, сердце стучало, словно во время бега. Тело дрожало от зашкаливающего желания и нетерпения.