– Проходите, проходите… – засуетилась хозяйка. – Руки помойте с дороги. Вот рукомойник. Сейчас полотенце принесу, – и она скрылась в доме.

Гости сели за стол.

– Святая женщина! – провозгласил Григорий не в силах отвести взгляд от графина с мутной жидкостью.

– Тебе бы, милок, завязывать со спиртным, – сказала, подходя, Мария Алексеевна.

– Вот и приехали! Вы же меня, мадам, первый раз видите и сразу же такое ультимативное заявление! – удивился Григорий.

– А у меня на мужиков глаз намётан, – отрезала Мария Алексеевна и, чтобы закончить дискуссию, предложила всем отведать её курицу.

Все дружно приступили к трапезе и через некоторое время довольные откинулись на спинки стульев.

Ася отметила, что Мария Алексеевна посадила несколько новых кустов, и они уже набирали бутоны.

– Всегда мечтала жить на природе в окружении цветов, – сказала она. – Но иметь ухоженный сад мне не позволяли обстоятельства. Вы просто волшебница, Мария Алексеевна!

– Мне это не сложно, – смутилась от похвалы Мария Алексеевна. – Работа на воздухе в саду успокаивает и настраивает на позитивный лад.

– Вы, наверное, были актрисой? – спросил Марию Алексеевну Григорий, пропустивший уже три рюмочки бражки и приготовившийся к послеобеденной беседе.

Мария Алексеевна строго посмотрела на него.

– С чего вы это взяли? Почему «актрисой»?

Но Григорий не отступал:

– Так вы ж красавица! Асфальтоукладчицы такими не бывают.

Все взгляды устремились на Марию Алексеевну. Та почувствовала себя не в своей тарелке и смешалась. Видя ее смущение, Яна сказала:

– Право, Мария Алексеевна, вы выглядите замечательно. У вас прекрасная фигура, осанка чудесная, я уже не говорю о причёске.

Мартин был очень похож на мать, и Яна сейчас это очень ясно видела. Ей это было приятно.

– У Мартина волосы вьются, – заметила она, а у вас гладкие.

Мария Алексеевна легко тронула прядь густых волос, стянутых в тяжёлый узел.

– У меня раньше тоже вились, а когда поседели – стали прямыми, – улыбнулась она.

– Глаза у вас как у сына.

– Это верно. Только не у меня как у него, а у Мартина как у меня, – засмеялась Мария Алексеевна. – У моего отца были такие же… Вечером становились почти чёрными. Вы замечали, Яночка?

– Замечала…

– Вижу я в темноте плохо, может быть, и Мартин тоже. Не стоит ему гонять на мотоцикле по ночам. Я знаю, что он ездит на мотоцикле.

– А в кого у него веснушки? – приставала Цветкова.

– А ни в кого! – засмеялась Мария Алексеевна. – Это его индивидуальность. И вот эта лёгкая рыжинка в ресницах, словно искорки, и волосы не черные, а с каштановым отливом. Так получается иногда, когда кто-то из родителей брюнет, а другой – блондин.

– Значит, отец Мартина блондин?

– Да, это был красивый мужчина, – мечтательно сказала Мария Алексеевна.

– А кто он был? – Яна могла задавать вопросы, касающиеся Мартина, без конца.

Мария Алексеевна это поняла.

– Я расскажу как-нибудь. Как же повезло моему сыну, что в него влюблена такая женщина, как вы.

– Чем же? В него многие были влюблены, и сколько еще будут…

– Тем повезло, что вы его любите по-настоящему, искренне. Я это вижу.