Мне подумалось, что Амонахес никогда не участвовали в морских сражениях: их лучники стояли, натягивая луки. Идеальная ростовая мишень для моих людей. Их первый залп оказался неэффективным: переоценив свои возможности, они начали стрелять метров с пятидесяти, и лишь половина стрел долетела до «Варяга».

Первый корабль уже практически лишившись своих лучников, предпринял попытку бегства: под яростные крики невидимого мне капитана гребцы стали усаживаться за весла. Нельзя было им дать уйти.

— Гау, стреляйте в гребцов, — мгновение спустя стрелы выбили часть гребцов по одному борту, и корабль снова начал дрейфовать. Второй корабль сблизился до тридцати метров, неприятельские стрелы стали чаще попадать, отскакивая от кирас, но, судя по паре вскриков, несколько все же смогли найти незащищённые места.

— Гау, огонь по второму кораблю всеми силами.

Сразу после неприятельского залпа командир лучников продублировал мой приказ, и двадцать лучников, вскочив на ноги, послали смертоносный град стрел. Левый борт неприятельского корабля словно выкосило картечью. Тела тяжело плюхались в море, слышались крики раненых на незнакомом языке.

— Гау, продолжайте стрельбу.

Вновь стрелы роем смертоносных ос уносились в сторону второго корабля, где через две минуты никого не осталось на ногах. Возможно, кто-то успел спрятаться в трюм или распластался за невысокими бортами. Пара десятков трупов валялось на палубе, еще какое-то количество попадало в море. Теперь следовало добить первый корабль, который, пересадив часть гребцов на другой борт, пытался уйти в сторону города. Прозвучало два удара гонга, и «Варяг» рванул за врагом. Я позволил Алолихеп подняться из трюма, бросив взгляд на корабль полный трупов, она прижалась ко мне.

Второму кораблю сбежать не удалось, мы настигли его за минуту. Одиночными выстрелами выбили оставшихся гребцов, иногда из трюма выскакивали лучники, чтобы, послав стрелу, спрятаться внутрь. Каждый второй пополнял число убитых, не успевая спрятаться. Мы сблизились до двух метров, и я бросил абордажную кошку, вторую бросил американец, и мы притянули корабль неприятеля вплотную.

Вытащив катану из ножен, с криком «вперед Русы» перескочил на борт неприятельского корабля, который оказался сделанным из тростника на каркасе из деревянных балок. На палубе валялись только мертвые и раненые, но в открытом трюме длинной около восьми метров укрылось около десятка человек. Среди них выделялся тот воин в красно-белой тунике, который первым начал с нами разговор, лучников не осталось. Остановил Бера, метнувшегося вперед с боевым топориком в руке.

— Не убивать, они мне нужны живыми!

Затем, привлекая к себе вниманию выживших, ощетинившихся длинными узкими ножами, заговорил:

— Бросайте оружие и останетесь живы! — Для убедительности, сопроводил слова жестом. Меня поняли, Амонахес явно не были трусами, практически одновременно восемь человек выскочили на верхнюю палубу, бросаясь на меня. Первый упал, встретившись с топором Бера, еще троих сняли лучники. Увидев Санчо с огромным топором, остальные остолбенели и побросали оружие. Среди четверых сдавшихся выжил и командир, которого следовало допросить.