— Думаю, не меньше шестисот, — лаконично согласился он.

Шестьсот против пятидесяти копейщиков и пятнадцати лучников, усиленных тридцатью воинами Бера. Плюс Рам и Лайтфут. Один к семи, нехилое превосходство в живой силе. Только защищенные кирасами и шлемами-касками воины смогли бы противостоять такой силе. Представить страшно, что бы случилось, будь мои воины без защиты. И именно каре, и стена щитов помогла выдержать такой натиск.

— Сэр, — отвлек меня от размышлений Тиландер. По его лицу я понял, что не ради отчета он старался прорваться ко мне.

— Что ты хотел, Герман?

— Я опросил свидетелей, которые наблюдали за бегством врага. Все четыре корабля отходили медленно, словно у них не хватало людей. С их скоростью и незнанием навигации они пойдут домой вдоль береговой линии. Прошу вашего разрешения организовать погоню и перебить подонков. На море у них нет преимущества, и мы легко с ними справимся.

Видя, что я колеблюсь, Тиландер добавил:

— Чем меньше их вернется домой, тем легче будет с ними справиться в дальнейшем. Не думаю, что они будут способны собрать еще раз такую большую армию. А так их обратно возвращается не меньше трехсот человек, не лучше ли их уничтожить?

— Я очень слаб, Герман, боюсь не смогу участвовать в погоне.

— А вам и не надо, мы передадим подонкам привет от владыки моря, — улыбнулся американец.

— Уильям, ты тоже хочешь поучаствовать в морской охоте? — спросил, видя, как переминается с ноги на ногу Лайтфут.

— Да, если вы не против.

— Не против, только береги себя, ты для нас ценнее обоих кораблей.

— Сэр, мы выйдем на «Варяге». «Акула» может еще понадобиться вам здесь.

— Хорошо, доброй охоты ребята, — напутствовал я морских охотников, ранее бывших морскими пехотинцами. Проводив их взглядом, прислонился к стене своего дома: спускались сумерки, заканчивая этот невероятно долгий и трудный день.

Целый месяц прошел, прежде чем удалось вернуться в Кипрус, уладив все дела в Плаже. После бегства кораблей Зикура, Тиландер, взяв с собой лучших лучников вместе с Гау и Лайтфутом, отправился в погоню, едва солнечный диск начал подниматься над горизонтом. У врагов была фора почти день пути, но они шли вдоль береговой линии, в то время как погоня пошла через открытое море, срезая большое расстояние. Как и предполагал американец, четыре корабля Зикура они настигли к обеду следующего дня после начала погони. Помня свое преимущество в дальности стрельбы лучников, Тиландер маневрировал, отрезая кораблям путь на юг.

Но Амонахес оказались не тупыми дикарями: три корабля пожертвовали собой, чтобы дать уйти четвертому. Целый день длился морской бой, потому что три неприятельских судна, меняя гребцов, кружили вокруг «Варяга», стараясь не сближаться до расстояния выстрела. Баллисты оказались малоэффективны, потому что погоня не захватила смолы, чтобы поджигать неприятеля. Когда опустились сумерки, все три неприятельских судна превратились в факел. Корабли поджигала абордажная команда, которая перестреляв воинов, высаживалась на борт вражеского судна.